Александр Дулов

А дело было так:
Подходит к ней моряк
И говорит: "Душа моя,
Люблю тебя ужасно я".

Не в силах возражать,
Пошла она гулять.
Гуляла день, гуляла два -
Совсем вскружилась голова...

Прошел известный срок,
Пошло гулянье впрок:
Невесть откудова взялся -
Чудесный мальчик родился.

Хватились моряка -
Потеря велика.
Каким бы был он моряком,
Когда бы не сбежал тайком!

Тра-ля-ля ля-ля-ля,
Тра-ля-ля-ля-ля-ля.
Совет чудесный дам я вам -
Не верьте морякам!

А если я однажды поутру...

(стихи Н.Соколовой)

А если я однажды поутру,
Когда квартира озарится светом,
Над книгами и картами умру,
Вы, люди, пожалеете ль об этом?

Ведь загудят печально провода,
Свернутся листья, поседев от пыли.
Вы, люди, пожалеете ль тогда,
Как мало вы, как нелегко любили?

Рванется сердце - и потом замрет.
От ветра штора будет шевелиться,
И будет время уходить вперед,
И лишь мое уже не повторится.

И этот сердца маленький комок
Вам станет ближе, вы ему поверьте!
И кто при жизни полюбить не мог,
Пускай его полюбит после смерти.

Что ж, если я однажды поутру,
Когда квартира озарится светом,
Над книгами и картами умру,
Вы, люди, пожалеете ль об этом?..

А мне красться не судьба черными горами...

(стихи Д.Сухарева)

А мне красться не судьба
Черными горами,
Не студить чумного лба
Черными ветрами,
Ни при звездах и луне,
Ни под черной тучей
Не толкать ладонью мне
Двери нескрипучей.

Ничего мне понять
На высоком ложе,
Поцелуем не унять
Чьей-то дивной дрожи,
Не цепляться за плечо
На краю обрыва -
Отчего так горячо?
Отчего счастливо?

Не срывался я, хмельной,
В пустоту обвала,
Ничего того со мной
Сроду не бывало,
Не бывало до сих пор
И не будет случай -
Не бывает черных гор,
Двери нескрипучей.

И не снится мне обрыв
Прямо с кручи горной,
Где сидит, глаза прикрыв,
Старый ворон черный;
Старый ворон, черный вран -
Все он ждет зевая,
Пока вытечет из ран
Кровь моя живая.

А музыке нас птицы научили

(стихи А.Кушнера)

Не знаю, кто таинственным стихам,
А музыке нас птицы научили.
По зарослям, по роще и кустам -
И дырочки мы в дудке просверлили.

Как отблагодарить учителей?
Молочная твоя кипит наука,
О, пеночка! За плеск восьмых долей,
За паузы, за Моцарта, за Глюка.

Не знаю, кто стихам - так далеко
Туманное и трудное начало.
Пока ты пела в чаще - молоко
На плитке у хозяйки убежало.

Стихи никто не пишет, кроме нас.
В них что-то есть от пота, есть от пыли.
Бессмертные, умрут они сейчас.
А музыке нас птицы научили!

Ад

(стихи Д. Кедрина)

Недобрый дух повел меня,
Уже лежащего в могиле,
В страну подземного огня,
Которой Данте вел Вергилий.

Из первого в девятый круг
Моя душа была ведома -
Где жадный поп, и лживый друг,
И скотоложец из Содома.

Я видел гарпий в том леске.
Над тем узилищем, откуда
В нечеловеческой тоске
Бежал обугленный Иуда.

Колодезь ледяной без дна,
Где день за днем и год за годом,
Как ось земная, Сатана,
Простерт от нас до антиподов.

Я грешников увидел всех:
Их пламя жжет и влага дразнит,
Но каждому из них за грех
Дан только ужас вечной казни.

-Где мне остаться?- я спросил
Ведущего по адским стогнам.
И он ответил:- Волей сил
По всем кругам ты будешь прогнан.

Аллаверды к тебе, мой милый...

(стихи О.Чухонцева)

Аллаверды к тебе, мой милый!
Ты видишь, я еще не пьян,
а потому в пирушке мирной
хочу и я поднять стакан.

Известно всем, что северяне
не любят говорить красно.
Но этот запах из марани!
Но это красное вино!

Давай, Шаво, крути шарманку,
крути, выкручивай до дна!
Скажи, за душу наизнанку
не мало ли - глоток вина?

За душу ребрами наружу
не много ли - вина глоток?
Верти, Шаво, бери за душу,
лей родниковый кипяток...

Спасибо, друг! Ты видишь, милый,
как песне плачется легко
над грибоедовской могилой
и над могилою Нико.

Быть может, если будем живы,
мы вспомним как-нибудь потом,
как вызывающе красивы
мы были в дружестве своем.

Мы вспомним, как на горной выси,
смотря за гибельный предел,
мы пили за ночной Тбилиси,
а ты нам музыку вертел.

Я век бы жил анахоретом,
но, если есть в душе огонь,
я так скажу: живи поэтом!-
и к сердцу прислоню ладонь.

Античная ваза

(стихи А.Кушнера)

На античной вазе выступает
Человечков дивный хоровод.
Непонятно кто кому внимает,
Непонятно кто за кем идёт.

Глубока старинная насечка.
Каждый пляшет и чему-то рад.
Отыщу средь них я человечка
С головой, повернутой назад.

Он высоко ноги поднимает
И вперед стремительно летит,
Но как будто что-то вспоминает
И назад, как в прошлое, глядит.

Старый мастер, резчик по металлу,
Жизнь мою в рисунок разверни.
Буду я кружиться до отвалу
И плясать не хуже, чем они,

И в чужие вслушиваться речи,
И под бубен прыгать невпопад,
Как печальный этот человечек
С головой, повернутой назад.

Атаманская песня

Если хочешь, скажи только слово мне,
Все, что хочешь, спроси только раз -
Горы жемчуга, злата-серебра
Для тебя раздобуду сейчас.

Будешь ты над царями царицею,
Вся земля будет дом твой родной,
Будешь пить нектар, есть амброзию,
Атамановой будешь женой.

Я не стану обманывать девицу,
Не сулю тебе вечный рай,
Ты не первая, не последняя,
Разлюблю я тебя - и прощай.

Если мне полюбилася девица,
Эта девица будет моей.
Не упрямся же, раскрасавица,
Соглашайся сама поскорей.

Ах, скорый поезд, скорый поезд...

(стихи В. Коротаева)

Ах, скорый поезд, скорый поезд,
Возьми меня под сизый дым,
Чтоб я, смеясь и беспокоясь,
Летел по рельсам голубым.
Чтоб снова стали речи вещими,
Волшебным сделалось кино,
Обворожительными женщины
И окрыляющим вино.
Сквозь бесприютные деревья,
Перевалив через рубеж,
Минуя станции неверья,
Домчи до станции надежд.
Пусть радость зорюшкой нежаркой
В знакомом теплится окне,
Иль волоокой вологжанкой
Навстречу выбежит ко мне.
И будут тосты, будут тосты
Под музыкальное стекло,
И ни усмешек, ни притворства,
А только легкость и тепло.
...Но мой билет на это счастье
В Сибири, может, в дождь и зной
Пока не пиленной на части
Гудит высокою сосной.

Бабий яр

(стихи Е. Евтушенко)

Над Бабьим Яром, над Бабьим Яром,
Над Бабьим Яром памятников нет.
Кругом обрыв, как грубое надгробье.
Мне страшно, мне сегодня столько лет,
Как самому еврейскому народу.
Мне кажется сейчас, мне кажется сейчас,
Мне кажется сейчас - я иудей,
Вот я бреду по древнему Египту,
А вот я на кресте распятый гибну,
И до сих пор на мне следы гвоздей.

Мне кажется, я мальчик, мне кажется, я мальчик,
Мне кажется, я мальчик в Белостоке.
Кровь льется, растекаясь по полам.
Бесчинствуют вожди трактирной стойки
И пахнут водкой с луком пополам.
А я, ногой отброшенный, а я, ногой отброшенный,
А я, ногой отброшенный, бессилен.
Напрасно я погромщиков молю.
Под гогот:"Бей жидов, спасай Россию!"
Насилует лобазник мать мою.

Над Бабьим Яром, над Бабьим Яром,
Над Бабьим Яром как беззвучный крик
Над тысячами тысяч погребенных.
Я каждый здесь расстрелянный старик,
Я каждый здесь замученный ребенок.
Ничто во мне, ничто во мне,
Ничто во мне об этом не забудет.
"Интернационал" пусть прогремит,
Когда навеки похоронен будет
Последний на земле антисемит!

Баллада о неандертальском Прометее

(стихи О.Тарутина)

- Ну, какой ты неандерталец!
Всю пещеру собой срамишь:
Шерстью жидок, а шея - с палец,
Лоб огромный, а челюсть - шиш!

Посмотри на Медвежью Печень -
Вот мужчина! Самец! Кабан!
А клыки у него! А плечи!
И притом никакого лба.

Ну пойди полови рыбешку,
Принеси хоть какую дичь!
Ну, что ты палками там все трешь-то,
Ну, что ты этим хочешь достичь?

Э, да что говорить с тобой, тюря!
Чтобы зверь тебя съел, чтоб ты сдох!-
И старейшина, глазки щуря,
Отошел выкусывать блох.
Ха-ха-ха! ху-хейя! ха-ха-ха! ху-хейя!..

...Лоб охаянный изморщиня,
Сжав до боли горе-клыки,
Тер и тер деревяшки мужчина,
Раздирая в кровь кулаки.

А когда вдруг дымком пахнуло
И огонь показал язык,
Разорвал ликованьем скулы:
- Люди! Вам!- ...О пещерный крик!
Ха-ха-ха! ху-хейя! ха-ха-ха! ху-хейя!..

И стояли люди в безмолвии,
Опирааясь на тяжесть палиц.
И старейшина тихо молвил:
"О, великий, о великий неандерталец!"

Но шаман вдруг завыл: "Плохо бдите!
Дразнит идолов наших он, пес!.."
И спалили его, уж простите,
В том огне, в том огне, что он людям принес!
Ха-ха-ха! ху-хейя! ха-ха-ха! ху-хейя!..

Берег Прекрасной лени

(стихи А.Книпер-Тимиревой)

О, Берег Прекрасной лени,
Бесконечное южное лето!
От сосен прохладные тени,
На солнце камень нагретый.

А в садах - виноградные лозы,
Черно-сизые сладкие кисти,
И цветут осенние розы,
И сверкают магнолий листья.

Ни о чем не хочется думать,
Ничего не хочется делать -
Только слушать вечные шумы
У моря на гальке на белой.

Да следить, как уходят в горы,
Цепляясь за их вершины,
Облака от теплого моря,
Покидая простор его синий.

О, Берег Прекрасной лени,
Бесконечное южное лето!
От сосен прохладные тени,
На солнце камень нагретый...

Бесконечное южное лето!
О, Берег Прекрасной лени!..

Берсез осенний

(стихи И. Северянина)

День алосиз, лимоннолистный лес
Драприт стволы в туманную тунику.
Я в глушь иду под осени берсез,
Беру грибы и горькую бруснику.

Кто мне сказал, что у меня есть муж
И трижды овесененный ребенок?
Ведь это вздор, ведь это просто чушь!
Ложусь в траву, теряя пять гребенок.

Поет душа под осени берсез,
Надежно ждет и сладко, больно верит,
Что он придет, галантный мой эксцесс,
Меня возьмет и девственно озверит.

И, уталив мой алчущий инстинкт,
Вернет меня к моей бесцельной яви,
Оставив мне незримый гиацинт,
Святее верб и кризантем лукавей.

Иду, иду под осени берсез,
Не находя нигде от грезы места,
И я хочу, чтоб сгинул, чтоб исчез
Тот дом, где я - замужняя невеста!

Бывало, думал: ради мига...

(стихи В. Ходасевича)

Бывало, думал: ради мига
И год, и два, и жизнь отдам...
Цены не знает прощелыга
Своим приблудным пятакам.

Теперь иные дни настали.
Лежат морщины возле губ,
Мои минуты вздорожали,
Я стал умен, суров и скуп.

Я много вижу, много знаю,
моя седеет голова,
И звездный ход я примечаю,
И слышу, как растет трава.

И каждый вам неслышный шепот,
И каждый вам незримый свет
Обогощают смутный опыт
Психеи, падающей в бред.

Теперь себя я не обижу:
Старею, горблюсь,- но коплю
Все, что так нежно ненавижу
И так язвительно люблю.

Бык

(стихи А.Книпер-Тимиревой)

Здесь пустынны длинные дороги,
Мы с быком в степи всегда одни.
Спутник молчаливый мой двурогий
Долгие со мною делит дни.

Поезда вдали кричат протяжно.
Ветер треплет паровозный дым.
Бычье сердце медленно и важно
Рядом с сердцем стукает моим.

Мерно, в такт медлительной походке,-
Не поскачешь вихрем на быке -
Он меня качает, точно в лодке,
На широкой солнечной реке.

И, часами лежа на телеге,
Вижу я: синеет высота
И маячит на горячем небе
Очертанье рыжего хребта.

И мираж, струясь чертой узорной,
Превращает сопки в сотрова,
И в стихи, тяжелые как зерна,
Медленно слагаются слова.

Бык

(стихи Е. Евтушенко)

Я бык.
Хотели бы вы, чтобы стал я громадой из шерсти и злобы?
Я был
добрейшим теленком, глядящим на мир звездолобо.
Трава,
прости мне, что стал я другим, что меня от тебя отделили.
Травя,
вонзают в меня то с одной стороны, то с другой бандерильи.
Мазнуть
рогами по алой мулете тореро униженно просит.
Лизнуть
прощающе в щеку? Быть может, он шпагу отбросит...
(Но нет!)
Мой лик,
как лик его смерти, глазах у бедняги двоится.
Он бык,
такой же, как я, но признать это, дурень, боится...

Былая Русь

(стихи Н. Рубцова)

В святой обители природы,
В тени разросшихся берез
Струятся омутные воды
И раздается скрип колес.

С моста идет дорога в гору.
А на горе - какая грусть!-
Лежат развалины собора,
Как будто спит былая Русь.

Былая Русь! Не в те ли годы
Наш день, как будто у груди,
Был вскормлен образом свободы,
Всегда мелькавшей впереди!

Какая жизнь отликовала,
Отогревала, отошла!
И все ж я слышу с перевала,
Как веет здесь, чем Русь жила.

В бредовой стране

(стихи Н.Горбаневской)

В бредовой, под утро прибредшей стране
Легко поднимусь по отвесной стене.

Улыбку сложив, с этажей к этажам,
И серым лицом в асфальт.
И сложит улыбку почтенный ажан,
И сложит улыбку безрадостный скальд.

И лягут улыбки к лицу моему,
К улыбке моей и к губам.
Я встану, рублей на такси займу
И молча уеду в тихий бедлам.

Там братья и сестры мои во Христе
Не ждут заверений и клятв,
И можно чертить на газетном листе
Стихи или просто собранье пестрых клякс,
И можно чертить на кленовом листе
Холодные знаки прошедших страстей.

Страданья просты и странны во сне -
В бредовой, прибредившейся ночью стране.

В любой душонке улеглась...

(стихи И. Сельвинского)

В любой душонке улеглась
Чащобинка тайги -
Там трын-трава, там волчий глаз,
Там трын-трава, там волчий глаз,
Там дикие стихи...

И если мир к тебе суров,
Ты соверши рывок!
Перемахни-ка через ров,
Перемахни-ка через ров
На это островок.

Пусть это будет лишь на миг!
Но ты почуешь вдруг,
Как средь чернильных горемык,
Как средь чернильных горемык
Прошел лешачий дух.

Как жаль того мне, кто скорбя
В быту, как в полону,
Не обеспечил для себя,
Не обеспечил для себя
Хоть воя на луну!

В минуты музыки печальной...

(стихи Н. Рубцова)

В минуты музыки печальной
Я представляю желтый плес,
И голос женщины прощальный,
И шум порывистых берез,

И первый снег под небом серым
Среди погаснувших полей,
И путь без солнца, путь без веры
Гонимых снегом журавлей...

Давно душа блуждать устала
В былой любви, в былом хмелю,
Давно понять пора настала,
Что слишком призраки люблю.

Но все равно в жилищах зыбких -
Попробуй их останови!-
Перекликаясь, плачут скрипки
О желтом плесе, о любви.

И все равно под небом низким
Я вижу явственно, до слез,
И желтый плес, и голос близкий,
И шум порывистых берез.

Как будто вечен час прощальный,
Как будто время ни при чем...
В минуты музыки печальной
Не говорите ни о чем.

Весть о стоящем человеке

(стихи Е. Владимировой)

Мы шли этапом. И не раз,
колонне крикнув: "Стой!",
садиться наземь, в снег и в грязь,
приказывал конвой.
И равнодушны и немы,
как бессловесный скот,
на корточках сидели мы
до окрика: "Вперед!"

Сто пересылок нам пройти
пришлось за этот срок!
И люди новые в пути
вливались в наш поток.
И раз случился среди нас,
пригнувшихся опять,
один, кто выслушал приказ
и продолжал стоять.

Спокоен, прям и очень прост
среди склоненных всех
стоял мужчина в полный рост,
над нами, глядя вверх.
Минуя нижние ряды,
конвойный взял прицел.
"Садись! - он крикнул.- Слышишь,ты?!
Садись!" Но тот не сел.

Так было тихо, что слыхать
могли мы сердца ход.
И вдруг конвойный крикнул: "Встать!
Колонна! Марш! Вперед!"
И мы опять месили грязь,
не ведая куда.
Кто с облегчением смеясь,
кто бледный от стыда.

По лагерям - куда кого -
нас растолкали врозь,
и даже имени его
узнать нам не пришлось.
Но он, высокий и прямой,
запомнился навек
над нашей согнутой толпой
стоящий человек...

Ветер

(стихи Л. Мартынова)

Будто впрямь по чью-то душу
Тучи издалека
С моря движутся на сушу
С запада, с востока.
Над волнами временами
Ветер возникает,
Но волнами, а не нами
Грубо помыкает.

Он грозится:- Я возвышу,
А потом унижу!-
Это я прекрасно слышу
И прекрасно вижу.
Возвышенье, униженье,
Ветра свист зловещий...
Я смотрю без раздраженья
На такие вещи.

Ведь бывало и похуже,
А потом в итоге
Оставались только лужи
На большой дороге.
Но чего же это ради
Жарче керосина
Запылала в мокрой пади
Старая осина?

Я ей повода не подал.
Зря зашелестела.
Никому ведь я не продал
Ни души, ни тела.
Листьев огненных круженье,
Ветра свист зловещий -
Я смотрю без раздраженья
На такие вещи.

Воспитание по Жан-Жаку

(стихи А. Кушнера)

Когда, смахнув с плеча пиджак,
Ложишься навзничь на лужок,
Ты поступаешь, как Жан-Жак,
Философ, дующий в рожок.

На протяженьи двух веков
Он проповедует в тиши
Сверканье сельских родников,-
Спасенье сердца и души!

Но стрекоза и светлячок
И бык, что в сторону глядит,
И твой помятый пиджачок
Меня ни в чем не убедит.

На протяженьи двух веков
Сопротивляюсь и шучу,
Бежать из пыльных городов
Все не хочу, все не хочу!

Воспоминания о вечере в Амстердаме

(стихи К.Бальмонта)

О тихий Амстердам, с певучим перезвоном
Старинных колоколен, тихий Амстердам!
Зачем я здесь, не там, зачем уйти не волен
К тебе, о тихий Амстердам?

К твоим церковным звонам,
К твоим немым затонам,
К твоим как бы усталым сонным берегам,
К загрезившим каналам с безжизненным их лоном,
С закатом запоздалым, Амстердам.

С закатом запоздалым, и ласковым, и алым,
Горящим здесь и там по сумрачным мостам,
По этим синим водам, по окнам и по сводам
Домов и колоколен, Амстердам.

Где, преданный мечтам,
Какой-то призрак болен,
Упрек сдержать не волен,
Здесь поет и там,
Тоскует с долгим стоном,
И вечным перезвоном -
О тихий Амстердам, о тихий Амстердам...

Вот и лето прошло...

(стихи А.Тарковского)

Вот и лето прошло,
Как совсем не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало.

Все, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло.
Только этого мало.

Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Все горело светло,
Только этого мало.

Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала,
Мне и вправду везло.
Только этого мало.

Вот и лето прошло,
Как совсем не бывало.
День промыт, как стекло,
Только этого мало.

Вчера еще в глаза глядел...

(стихи М. Цветаевой)

Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Все жаворонки - нынче - вороны!

Я глупая, а ты умен.
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Вчера еще - в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал -
Жизнь выпала копейкой ржавою!

Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать" - ответствуют.

Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Все ведаю - не прикословь!
Вновь зрячая,- уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает смерть-садовница.

Само - что дерево трясти!-
В срок яблоко спадает спелое...
-За все, за все меня прости,
Мой милый, что тебе я сделала!

Вчера я ходил по земле, а сегодня...

(стихи Ю. Кузнецова)

Вчера я ходил по земле, а сегодня
Хоть бейте мячом - мое место свободно.

А в мире, я слышал, становится тесно...
Займите, займите - свободное место!

Займите - и станете вечно скитаться,
И вам никогда пересечь не удастся

Пустыню в которой блуждал я до срока;
Узнайте, как было до вас мне далеко!

Вчера я ходил по земле, а сегодня
Хоть бейте мячом - мое место свободно.

Гимн болотных геологов

(стихи В.Лейкина)

Все болота, болота, болота,
Восемнадцатый день болота!
Мы бредем, отсырели от пота...
Что ж поделать, такая работа,
Такая работа!

Восемнадцатый день ни корки,
Терпеливо несем эту кару:
Вот вчера доели опорки,
А сегодня сварили гитару,
Сварили гитару.

Пожевав сосновых иголок,
Восемнадцатый вечер подря
Мы поем лишь: "Крепись геолог!
Ты ветру и солнцу брат!.."
И ветру ты брат...

И присев у костра на корточки,
Вместо завтрака, вместо ужина
Я гляжу на твои фотокарточки -
Это все, что теперь мне нужно!
А что теперь мне нужно-то?

Ты теперь далеко-далеко,
И меня ты, наверно, забыла,
Поправляя небрежно локон,
Ты с другим беседуешь мило,
Беседуешь мило...

Ну а я лишь зубами скрипну,
У меня ведь другая забота.
все равно я, конечно, погибну,
Что ж поделать, такая работа,
Такая работа!

Тяжело по тайге пробираться,
А голодными - бесполезно.
Мы пытались поужинать рацией,
Но она оказалась железной,
Вот сволочь, железной!

Мы мужчины, не потому ли
Мы упрямо идем к своей цели?
Правда, трое вчера потонули,
А четвертого, толстого... съели!
А толстого съели!

Все болота, болота, болота,
Восемнадцатый день болота!
Вот и все... Вот уж сыпь и рвота...

Грустные мысли

(стихи Н.Рубцова)

Грустные мысли наводит порывистый ветер,
Грустно стоять одному у размытой дороги,
Кто-то по ельнику в сумерках едет и едет -
Позднее время - спешат запоздалые дроги.
Плачет звезда, холодея, над крышей сарая...
Вспомни - о родина! - праздник на этой дороге!
Шумной гурьбой под луной мы катались, играя,
Снег освещенный летел вороному под ноги.

Скачут ли свадьбы в глуши потрясенного бора,
Мчатся ли птицы, поднявшие крик над селеньем,
Льется ли чудное пение детского хора,-
О, моя жизнь! На душе не проходит волненье...
Нет, не кляну я мелькнувшую мимо удачу,
Нет, не жалею, что скоро пройдут пароходы.
Что ж я стою у размытой дороги и плачу?
Плачу о том, что прошли мои лучшие годы...

Да, я знаю, я вам не пара...

(стихи Н. Гумилева)

Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришел из другой страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.

Не по залам, не по салонам
Темным платьям и пиджакам -
Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам.

Я люблю - как араб в пустыне
Припадает к воде и пьет,
А не рыцарем на картине,
Что на звезды смотрит и ждет.

И умру я не на постели
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще.

Чтоб войти не во всем открытый
Протестантский прибранный рай,
А туда, где разбойник и мытарь,
И блудница крикнут: "вставай!"

Девушка пела в церковном хоре...

(стихи А. Блока)

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у царских врат,
Причастный тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

Дедушка Дик

(стихи В.Лившица)

Мой дедушка Дик
Был славный старик,
Храню до сих пор
Его трубки.
Был смел он и прям,
И очень упрям,
И в спорах не шел
На уступки.

Мой дедушка Дик
Здоров был, как бык,
Ругался, как шкипер
На баке,
Был дока-старик
Мой дедушка Дик
В работе, в попойке
И в драке.

Однажды в обед
Скончался мой дед,
Со стула свалился
Без звука.
Везуч был старик
Мой дедушка Дик,
Чего уж не скажешь
Про внука.

Деревенская музыка

(стихи Иоганеса Боровского в переводе Владимира Леванского)

Еду в путь последний свой
с непокрытой головой
на дубовом челноке
стебли руты в кулаке
и по дружеской толпе
мой челнок плывет не тонет
этот жарит на тромбоне
тот долдонит на трубе
те толкуют вдалеке:
все он строил на песке

Над колодцем лыс и гол
журавель - раздетый ствол
а с него ворона: кар-р
отобрать у дурня дар
бросить руту на тропе
но никто меня не тронет
этот стонет на тромбоне
тот рыдает на трубе
от него - твердит народ -
время скоро уплывет

Еду значит в мир иной
с непокрытой головой
лунный свет на льду лица
у глупца у мертвеца
сверху ходят по траве
раздается крик вороний
там играют на тромбоне
там играют на трубе
я лежу себе в песке
стебли руты в кулаке

Детство

(стихи Наталии Аксельруд)

Тихо открываются старинные ворота:
Здравствуйте, здравствуйте, Тильтиль и Митиль!
Было ль или не было где-то с кем-то что-то?
Лампу задувает позапрошлая метель.

Ах, шарманка детская, с песенкой сквозь полночь,
купленная наскоро за монету-грош!
Нового не скажешь, старого не вспомнишь,
того, что не случилось, и вовсе не поймешь.

Долог сон из детства, да вечно недосказан,
нынче время споров, умных толстых книг.
И остаток жизни - конечно, не для сказок.
А, может,- без остатка - вся жизнь теперь для них?

Все бренчит игрушка, все бормочет песню
через даль - а даль туманна, будто молоко...
Не терзайся, сказка! А вдруг умрешь - воскресни:
ведь птица цвета моря еще не далеко.

До Ашукинской платформы...

(стихи Н.Королевой)

До Ашукинской платформы,
А потом - через поля..
Говорят, что круглой формы
Ты, любимая земля!

А дорога дальше к дому
По далеку-далеку.
От навоза, от соломы
Рыжи лужи на снегу.

И с поклоном мне навстречу
Стелют шеи гусаки...
Мне бы - мускулы покрепче
Да повыше сапоги.

Мне давно уже не надо
Ни двора и ни кола -
Только знать, что ты мне рада,
Убедиться, что кругла...

Дорога

Когда гляжу на дальнюю дорогу
И на тропу, которой мне идти,
Сжимает сердце смутная тревога,
Хочу узнать, куда ведут пути.

Припев: Прощай, родная моя,
Дорога снова в даль зовет меня.

Когда из дальних странствий возвращаюсь,
Я говорю: "Пришел я навсегда,
С тобою никогда не распрощаюсь,
Ты не услышишь больше никогда".

Припев.

Но лишь остынет пламень поцелуя,
Твой локон на груди моей уснет:
Опять душа бродячая тоскует,
И голос мой простуженный поет.

Припев.

Я знаю, жить ты так не сможешь дальше -
Угаснет свет твоих любимых глаз...
Тогда ты скажешь с болью, но без фальши,
Чтоб я пропел тебе в последний раз.

Припев.

Но, может быть, поймешь ты понемногу,
Что за тебя отдам я жизнь свою,
Но эту бесконечную дорогу
Я все же больше, чем тебя, люблю.

Припев.

Дорога в дождь - она не сладость...

(стихи Е.Евтушенко)

Дорога в дождь - она не сладость,
дорога в дождь - она беда.
И надо же, какая слякоть,
какая долгая вода!

Еще недавно в чьем-то доме,
куда под праздник занесло,
я мандариновые дольки
глотал непризнанно и зло.

А нынче поле с мокрой рожью,
дорога, дед в дождевике,
и тяжелы сырые вожжи
в его медлительной руке.

Промокла кляча. Одурела.
Тоскливо хлюпают следы.
Зевает возчик. Надоело
дождь вытряхать из бороды...

Дурной сон

(стихи К.Бальмонта)

Мне кажется, что я не покидал России,
И что не может быть в России перемен.
И голуби в ней есть. И мудрые есть змии.
И множество волков. И ряд тюремных стен.

Грязь "Ревизора" в ней. Весь гоголевский ужас.
И Глеб Успенский жив. И всюду жив Щедрин.
Порой сверкнет пожар, внезапно обнаружась,
И снова пал к земле земли убогий сын.

Там за окном стоят. Подайте. Погорели.
У вас нежданный гость. То - голубой мундир.
Учтивый человек. Любезный в самом деле.
Из ваших дневников себе устроил пир.

И на сто верст идут неправда, тяжба, споры,
На тысячу - пошла обида и беда.
Напрасные жужжат, как мухи, разговоры
И кровь течет не в счет. И слезы - как вода.

Душа моя, печальница...

(стихи Б.Пастернака)

Душа моя, печальница
О всех в кругу моем,
Ты стала усыпальницей
Замученных живьем.

Тела их бальзамируя,
Им посвящая стих,
Рыдающею лирою
Оплакивая их,

Ты в наше время шкурное
За совесть и за страх
Стоишь могильной урною,
Покоящей их прах.

Их муки совокупные
Тебя склонили ниц.
Ты пахнешь пылью трупною
Мертвецких и гробниц.

Душа моя, скудельница,
Все виденное здесь
Перемолов, как мельница,
Ты превратила в смесь.

И дальше перемалывай
Все бывшее со мной,
Как сорок лет без малого
В погостный перегной.

Душевная погода

(стихи В.Попова)

В моей душе хорошая погода,
И оттого душа моя легка.
Пришло ко мне такое время года
Еще не объяснимое пока.

И талый свет моей настольной лампы
Горит всю ночь спокойно и светло.
Соседский клен протягивает лапы
В предутреннее синее стекло.

Течет река июльского рассвета,
Ушла печаль далеко-далеко.
И тают сумерки оставшегося лета
В моей душе неслышно и легко.

Дым в окно врывается...

(стихи Е.Винокурова)

Дым в окно врывается
Хлопьями белесыми,
Поезд в ночь врезается
Острыми колесами.

Буфера качаются,
Звонко бьются блюдцами...
Милая, печальная,
Где ты? Не вернуться ли?

Ширь полей пустынная
В окнах, как приклеенная,
А дорога длинная
И одноколейная.

Дымный чай

(стихи И.Жданова)

Заварен круто дымный чай,
взлетают искры светлым роем.
- Моя родная, не скучай, -
свистит в костре сырая хвоя.

Ты там не знаешь ничего,
Винишь, наверное, в измене,
А здесь тропою кочевой
Усталые бредут олени.

Здесь сопки в воздухе висят,
По пояс скрытые в тумане,
Из женщин - верст на пятьдесят -
Лишь ты на карточке в кармане.

И эта ночь, и дымный чай,
И кедр с обугленной корою.
- Моя родная, не скучай,-
Свистит в костре сырая хвоя.

Единственные дни

(стихи Б.Пастернака)

На протяженьи многих зим
Я помню дни солнцеворота,
И каждый был неповторим
И повторялся вновь без счета.

И целая их череда
Составилась мало-помалу,
Тех дней единственных, когда
Казалось нам, что время стало.

Я помню их наперечет:
Зима подходит к середине,
Дороги мокнут, с крыш течет
И солнце греется на льдине.

И любящие, как во сне,
Друг к другу тянутся поспешней,
И на деревьях в вышине
Потеют от тепла скворешни.

И полусонным стрелкам лень
Ворочаться на циферблате,
И дольше века длится день,
И не кончается объятье.

Елка - не игрушки

(пародия Бориса Брайнина на Юрия Кузнецова)

Декабрь зловещий подходил
К черте другого дня,
И сын у матери спросил:
- Где елка у меня?

- Пойди дорогой на закат
И сердце успокой,
Где ждет тебя твой старший брат
Под гробовой доской.

Где "баю-бай" поет метель
Из стали и свинца,
С корнями выдернешь ты ель
Из черепа отца.

- Иди,- ему сказала мать.
И хлеб с вином дала.
- Иди, тебя я буду ждать,-
И тут же умерла.

- Прости, родная сторона,
А я тебя простил.
Он выпил горького вина
И ногти отрастил.

И в нем священный огнь взалкал,
Ведя его судьбу,
Он днем повозку слез толкал,
А ночью спал в гробу.

И там, где выжглась ночь дотла,
Где филин звал гостей,
Там ель могильная росла
Одна среди костей.

Как смерть , он к елке подлетел,
Вонзил в нее металл.
И волк от страха околел,
А заяц дуба дал.

Он через тысячу дорог,
Через озера слез
Приполз домой без рук, без ног
И елочку принес.

Она в гирляндах их костей
На праздник к нам пришла...

...И много, много радости
Детишкам принесла.

Елка в Кремле

(стихи И.Иртенева)

Объявлен Новый год в Кремле
Декретом ВЧК.
Играет Ленин на пиле
Бессмертного "Сурка".

Смешались нынче времена
За праздничным столом,
Идет столетняя война,
Татары под Орлом.

Какая ель, какая ель
В Кремле под Новый год -
Такой не видывал досель
Видавший все народ.

На ней усиленный наряд
Из пулеметных лент,
Висит матрос, висит солдат,
Висит интеллигент.

Метет, метет по всей земле
Железная метла.
Играет Ленин на пиле,
Чудны его дела.

Его аршином не понять
И не объять умом.
Он сам себе отец и мать
В лице своем одном.

В ночи печатая шаги
Проходит через двор,
До глаз закутан в плащ пурги,
Лубянский командор.

Железный лях, а может лех,
Руси первочекист,
Он принял грех за нас за всех,
Но сам остался чист.

Подводит к елке Дед Мороз
Снегурочку - Каплан.
Он в белом венчике из роз,
Она прошла Афган.

В носу бензольное кольцо,
Во лбу звезда горит.
Ее недетское лицо
О многом говорит.

Играет Ленин на пиле
Заветы Ильича.
Плутает разум мой во мгле,
Оплавилась свеча.

На хорах певчие блюют,
И с криками "Ура!"
Часы на Спасской башне бьют
Бухие любера.

Еще не все, не все...

(стихи Ларисы Миллер)

Еще не все, не все,
Еще придет черед
И проливных дождей,
И льдом покрытых вод,
Еще шуршать травой,
И увязать в снегах,
И безмятежно жить,
И жить в бегах, в бегах.

Дремать под стук колес,
Шагать под песнь скворца
И в общем хоре петь
О том, что нет конца
Ни жизни, ни любви...
И будет песнь звенеть,
Когда уж мы с тобой
Ее не будем петь.

Еще не раз вы вспомните меня...

(стихи Н.Гумилева)

Еще не раз вы вспомните меня
И весь мой мир, волнующий и странный,
Нелепый мир из песен и огня,
Но меж других - единый не обманный.

Он мог стать вашим тоже - и не стал,
Его вам было мало - или много.
Должно быть, плохо я стихи писал
И вас неправедно молил у Бога.

Но каждый раз вы склонитесь без сил
И скажете:"Я вспоминать не смею,
Ведь мир иной меня обворожил
Простой и грубой прелестью своею!"

Еще не раз вы вспомните меня
И весь мой мир, волнующий и странный,
Нелепый мир из песен и огня,
Но меж других - единый не обманный.

Жалобы алкоголика

(стихи Н.Рубцова)

...Ах, что я делаю?
За что я мучаю
Больной и маленький свой организм?
Да по какому ж
Такому случаю?
Ведь люди борются за коммунизм!
Скот размножается,
Пшеница мелется,
И все на правильном таком пути...
Так замети меня,
Метель-метелица,
Ох, замети меня,
Ох, замети...

Железный век

(стихи Льва Тимофеева)

Вне гармонических звучаний
жесток и жёсток этот мир.
Из жести кружка, миска, чайник,
Вагон, собака, конвоир.

Стук металлической посуды
И грохот кованых дверей...
ХХ век - палач, паскуда,
По горло музыки твоей.

Кровь на губах. Твои ноктюрны
Для жести водосточных труб
Звучат по пересыльным тюрьмам:
На жести спят, из жести пьют...

И снова двор тюрьмы, машина,
Конвой, шипящий жесткий свет.
Где та железная пружина,
Что в жизни держит этот бред?

Да наяву ли это с нами?
Откуда слышится хорал?
Кто там кровавыми губами
Тюремный снег поцеловал?

Кого уводят? Чьи объятья?
Глаза слезятся на ветру...
На металлическом распятьи
Христос приварен ко кресту.

Женщина - с нами, когда мы рождаемся...

(стихи К.Бальмонта)

Женщина - с нами, когда мы рождаемся,
Женщина - с нами в последний наш час.
Женщина - знамя, когда мы сражаемся,
Женщина - радость раскрывшихся глаз.

Первая наша влюбленность и счастие,
В лучшем стремлении - первый привет.
В битве за право - огонь соучастия,
Женщина - музыка. Женщина - свет.

Жестокий романс

Не говори, что любишь ты меня!
Не обольщай обманчивой улыбкой:
Ты много лет больней день ото дня
Казнишь меня своею страстью зыбкой!

Мне от тебя покоя нет нигде:
Днем брежу я, а ночью мне не спится.
Но со звездой не встретиться звезде,
И нашим жизням никогда не слиться!

Нам лишних слов не надо говорить -
Ведь я твоя рабыня до могилы!
Ты можешь всласть меня ласкать и бить,
Но полюбить меня всерьез не в силах!

За речку Аян-Урях

(стихи В.Шаламова)

Я поднял стакан за глухую дорогу,
За падающих в пути,
За тех, что идти по дороге не могут,
Но их заставляют идти.

За их синеватые жесткие губы,
За одинаковость лиц,
За рваные, инеем крытые шубы,
За руки без рукавиц.

За мерку воды - консервную банку,
Цынгу, что навязла в зубах.
За зубы будящих их всех спозаранку
Раскормленных серых собак.

За солнце, что с неба глядит исподлобья
На то, что творится вокруг.
За снежные, белые эти надгробья -
Работу заботливых вьюг.

За пайку сырого, липучего хлеба,
Проглоченного второпях,
За бледное, слишком высокое небо,
За речку Аян-Урях!

За руки белые меня берут, как хулигана...

(стихи Г.Семенова)

За руки белые меня
Берут, как хулигана.
Две гимнастерки, два ремня,
Два вежливых нагана.

На все четыре сапога
Подкована свобода.
Я сразу вырос во врага
Перед лицом народа.

Меня сгибают пополам,
Пихают в черный "ворон".
А вся Россия по углам
За нищим разговором.

Толкует про житье-бытье,
Пьет мертвую со скуки,
Пока мне именем ее
Выкручивают руки.

Заброшу я постылое жилище...

(стихи В.Коротаева)

Заброшу я постылое жилище,
Оставлю я все меды, что вкусил,
Веселым неотчаявшимся нищим
Отправлюсь по светающей Руси.
Я буду улыбаться песням птичьим
И в каждом доме - пусть я незнаком -
За добрый нрав
И доброе обличье
Меня накормят бабы молоком.
А только перед вдовьею избушкой
Сочувственно поникну головой -
И вновь запахнут руки свежей стружкой
И жирной свежескошенной травой.
Я снова стану светлым и высоким.
И вдруг почую: точно из земли
В меня пойдут живительные соки,
Что сквозь асфальт пробиться не могли.
Я напеку грибов,
Спалю валежник
И с доброй думой о грядущем дне,
Счастливый исповедавшийся грешник,
Усну на досыхающей копне.
А утром я почувствую как милость,
Что солнышко взошло на небосвод,
Что все в душе оттерлось и отмылось,
И жизнь теперь
По-новому пойдет.

Завещание

(стихи Э.Портнягина)

Ведь сомкнется все-таки земля,
ляжет надо мною плотным слоем.
Если живы будете, друзья,
подыщите место под сосною.
Чтобы мой пригорок или холм
весь на солнцепеке золотился,
чтобы шел проселок на подъем,
за увалом где-то расходился.
Чтоб дробилась надвое струя
вечного родного раздорожья:
до развилка - верная стезя,
ну, а там, что будет,- воля Божья!
В этой вере нету тайных сил:
Родина молиться разучилась...
Ничего при жизни не просил -
после жизни подарите милость:
чтобы я лежал у колеи
и дожди проваливались в хвою,
сквозь песок легко текли, текли,
как при жизни, их ловил рукою...
Тишина покорная моя,
как тебя при жизни не хватало!
Я летел, а отчая земля,
где остановлюсь я, ожидала...

Заклинание

(стихи Е.Евтушенко)

Припев: Весенней ночью думай обо мне
И летней ночью думай обо мне,
Осенней ночью думай обо мне
И зимней ночью думай обо мне.

Я не хочу, чтоб думала ты днем.
Пусть день перевернет все кверху дном,
Окурит дымом и зальет вином.
О чем захочешь, можешь думать днем,
Но ночью - только обо мне одном.

Припев.

Услышь сквозь паровозные свистки.
Сквозь ветер, тучи рвущий на куски,
Как надо мне, попавшему в тиски,
Чтоб в комнате, где стены так узки,
Ты жмурилась от счастья и тоски.

Припев.

Пусть я не там с тобой, а где-то вне,
Молю тебя - в тишайшей тишине,
Под долгий дождь, шумящий в вышине,
Под легкий снег, мерцающий в окне,
Уже во сне и все же не во сне -

Припев.

Злыдни

(стихи В.Попова)

Засыпают боги, слава Богу,
В это время, в этот самый раз
Выползают злыдни на дорогу
В одинокий сумеречный час.

То собак в селе перекусают,
Стащат от телеги колесо,
То кого-то насмерть напугают,
Перегаром выдохнут в лицо.

А народу больно и обидно,
Что гуляют, пока боги спят,
Папа-злыдень, и мамаша-злыдня,
И тринадцать вшивых злыденят.

И вот так вот каждый божий вечер
Злыдни, только задом наперед,
Принимают облик человечий
И тогда сам черт не разберет.

Даже днем, не то что темной ночью,
В наш жестокий и прекрасный век
Очень трудно разобрать наошупь,
То ли злыдень, то ли человек.

Знак правды

(стихи Н.Морозова)

Я к правде шел в глубоком мраке,
Ничей огонь мне не светил.
И я молил судьбу о знаке,
Который путь бы мне открыл.

И был мне знак. Свершилось чудо:
Когда на верный путь я стал -
"Предатель!" - крикнул мне Иуда,
"Убийца!" - Каин мне сказал.

Из больничной тетради

(стихи А.Жигулина)

Ничего не могу и не значу.
Словно хрустнуло что-то во мне.
От судьбы получаю впридачу
психбольницу - к моей Колыме.

Отчужденные, странные лица.
Настроение - хоть удавись.
Что поделать - такая больница
и такая "веселая жись".

Ничего, постепенно привыкну.
Ну а если начнут донимать,
оглушительным голосом крикну:
- Расшиби вашу в Сталина мать!

Впрочем, дудки! Привяжут к кровати.
С этим делом давно я знаком.
Санитар в грязно-белом халате
враз отключит поддых кулаком.

Шум и выкрики - как на вокзале,
целый день - матюки, сквозняки.
Вон уже одного привязали,
притянули в четыре руки.

Вот он мечется в белой горячке -
изможденный алкаш-инвалид:
- Расстреляйте, убейте, упрячьте!
Тридцать лет мое сердце болит!

У меня боевые награды,
золотые мои ордена...
Ну, стреляйте, стреляйте же, гады!
Только дайте глоточек вина...

Не касайся меня, проподлина!..
Я великой победе помог.
Я ногами дошел до Берлина,
а назад возвратился без ног!..

- Ну-ка, батя, кончай горлопанить!
Это, батя, тебе не война!..
- Отключите, пожалуйста, память
или дайте глоточек вина!..

Рядом койка другого больного.
Отрешенно за всей суетой
наблюдает глазами святого
вор-карманник по кличке Святой.

В сорок пятом пошел с "малолетки",
он, Гулага безропотный сын.
Он прилежно глотает таблетки:
френолон, терален, тизерцин.

Только нет, к сожалению, средства,
чтобы жить, никого не коря,
чтоб забыть беспризорное детство,
пересылки, конвой, лагеря...

Гаснет солнце в проеме оконном...
Психбольница, она - как тюрьма.
И слегка призабытым жаргоном
померещилась вдруг Колыма...

Только здесь, в этом шуме и гвалте,
есть картинки еще почудней:
вон безбожник, мордастый бухгалтер,
ловит кепкой зеленых чертей...

Ничего, я привыкну, привыкну.
Было хуже мне тысячу раз.
Оглушительным голосом крикну:
- Хрена ловишь ты их, педераст?!

От жестокого времени спрячу
эти строки в худую суму.
Ничего не могу и не значу
и не нужен уже никому.

Лишь сосед мой, товарищ неблизкий,
прохрипит, осадив мелюзгу:
- Толик, сделай чифир по-колымски!..
Это я еще, точно, смогу.

Все смогу! Постепенно привыкну.
Не умолкнут мои соловьи.
Оглушительным голосом крикну:
- Ни хрена, дорогие мои!..

Из письма

(стихи В.Соловьева)

Во-первых, объявлю вам, друг прелестный,
Что вот теперь уж более ста лет,
Как людям образованным известно,
Что времени с пространством вовсе нет;

Что это только призрак субъективный,
Иль попросту сказать один обман.
Сего не знать есть реализм наивный,
Приличный ныне лишь для обезьян.

А если так, то значит и разлука,
Как временно-пространственный мираж,
Равна нулю, а сней тоска и скука,
И прочему всему оценка та ж.

Сказать по правде: от начала века
Среди толпы бессмысленной земной
Нашлось всего два умных человека -
Философ Кант да прадедушка Ной.

Тот доказал методой априорной,
Что собственно на все нам наплевать,
А этот - эмпирически бесспорно:
Напился пьян и завалился спать.

Как крик души, как боль живая...

(стихи С.Юфита)

Как крик души, как боль живая,
Как камень в бешеной реке,
Стою в толпе, тебя встречая,
А сердце - рыба на песке.

Шальною птицей на свободе
К судьбе неласковой лечу,
В людском холодном половодье
Я льдинки глаз твоих ищу.

Но лишь увижу,- одурманен,
Загадкой сумрачной замру,
Тяжелый, грубый, словно камень,
А сердце - пламя на ветру.

Как яблочко румян...

(стихи Пьер-Жана Беранже, перевод В.Курочкина)

Как яблочко румян,
Одет весьма беспечно,
Не то, чтоб очень пьян -
А весел бесконечно.
Есть деньги - прокутит;
Нет денег - обойдется,
Да как еще смеется!

Припев: "Да ну их!..." - говорит,
"Да ну их!..." - говорит,
"Вот,- говорит,- потеха!
Ей-ей, умру...
Ей-ей, умру...
Ей-ей, умру от смеха!"

Шатаясь по ночам
Да тратясь на девченок,
Он, кажется, к долгам
Привык еще с пеленок.
Полиция грозит,
В тюрьму упрятать хочет -
А он то все хохочет...

Припев.

Забился на чердак
Меж небом и землею;
Свистит себе в кулак
Да ежится зимою.
Его не огорчит,
Что дождь сквозь крышу льется:
Измокнет весь, трясется...

Припев.

У молодой жены
Богатые наряды;
На них устремлены
Двусмысленные взгляды.
Злословье не щадит,
От сплетен нет отбою...
А он - махнул рукою...

Припев.

Приходит смертный час:
Больной лежит в постели,
Сомнуть не в силах глаз,-
Виденья одолели.
Бесовский хор кричит,
Зияет ад кромешный...
А он-то, многогрешный,

Припев.

Карцер

(стихи Евгении Гинзбург)

Все по святым инквизиторским правилам:
Голые ноги на камне под инеем...
Я обвиняюсь в сношениях с дьяволом?
Или в борьбе с генеральною линией?

Тысячелетья, смыкаясь, сплавляются
В этом застенке, отделанном заново.
Может быть, рядом со мной задыхается
В смертной истоме княжна Тараканова?

Может быть, завтра из двери вдруг выглянет,
Сунув мне кружку с водою заржавленной,
Тот, кто когда-то пытал Уленшпигеля,
Или сам Борджа, с бокалом отравленным...

Все это гораздо, гораздо возможнее,
Чем вдруг поверить в этом подвалище
Будто бы там, за стеною острожною,
Люди зовут человека товарищем...

И будто бы в небе, скользя меж туманами,
Звезды несутся, сплетясь хороводами,
Будто бы запахи веют медвяные
Над опочившими сонными водами...

Все по святым инквизиторским правилам:
Голые ноги на камне под инеем...

Клопы

Друзей не много в нашем мире,
Для друга я на все готов:
Живет, живет в моей квартире
Семейство рыженьких клопов.

Знаком мне с детства каждый клопик
И всю их дружную семью
По цвету глаз и острой попе
Издалека я узнаю.

Я договорчик сеператный
Сумел с клопами заключить,
И нашей дружбы столь приятной
Дезинсекталем не разлить.

Их не давить дав обещанье,
Взяв с них зарок мне кровь не пить,
С клопами сосуществованье
Мне удалось осуществить.

Но вот однажды за чужого
Принявши ночью в полутьме,
Я своего клопа родного
Размазал пальцем по стене.

С тех пор клопы - вай-вай-вай-вай - лютуют,
И мстит мне весь клопиный род,
И даже черненьких ловлю я
Клопов тропических широт.

Мильон клопов в моей квартире,
И каждый съесть меня готов,
И только в ванной и в сортире
Я отдыхаю от клопов.

Клюква

(стихи Д.Сухарева)

Собирайте, товарищи, клюкву.
Клюква в рот не прискачет сама.
Открывайте кингстоны и люки,
Чтобы клюква лилась к нам в дома!

Кисели из нее бесподобны,
Витамины творят чудеса.
Подставляйте корзины, подолы,
Рюкзаки, кузова, туеса!

Говорят, что не спорят о вкусах.
Не смирюсь с этим мненьем вовек!
Человек, наполняющий кузов,
Он, поверьте, вдвойне человек.

На болотах аукайтесь чаще,
Не чурайтесь взаимных опек.
Человек, беззаботно кричащий,
Он, поверьте, втройне человек.

Пусть вопят буржуазные злюки,
Пусть жуют испитой ананас.
Все равно по количеству клюквы
Не догонит Америка нас!

Коллектив

Младенцами мы были
Невинны и скромны,
Нас в ясли приносили,
Мы пачкали штаны.

Учили - на горшочки,
В кружок нас посадив:
- А ну, кряхтите дружно, детки.
Вот это коллектив!

И с этим лейтмотивом
По жизни мы идем
И только с коллективом
Мы спим, едим и пьем.

И в чем-то отличившись,
Иль что-то натворив,
За все мы говорим: "Спасибо
Тебе, наш коллектив!"

А кто со дня рожденья
Вне коллектива жил -
В том страшные коренья
Эгоцентризм пустил!

Для тех одно спасенье:
Зазнайство усмирив,
Скорей проситься на поруки
В наш дружный коллектив, коллектив!

Корень зла

(стихи Л.Мартынова)

"Где он, где он, корень зла?"
"Где он, где он, корень зла?"
"Вот он!" - "Что, что?"
"Вот он!" - "Где, где?"
"Вот он." - "А, корень зла!"
"Вот он, корень, корень зла, корень зла,
Ох, и черен корень зла, корень зла.
Как он нелицеприятно, неприятно
Смотрит с черного стола,
Этот самый корень зла,
Этот самый корень зла!"

"Надо сжечь его до тла,
Чтоб исчез он безвозвратно,
Этот самый корень зла,
Этот самый корень зла!"
"Сжечь? А если не поможет
И опасность лишь умножит
Ядовитая зола, ядовитая зола?!"

Побоялись уничтожить!
"Ну зачем его тревожить,
Этот самый корень зла?"
И опять колокола
Бьют тревожно и набатно,
И скорбей не подытожить,
И отрава садит пятна
На болящие тела.

"Неужели же обратно
Закопают корень зла,
Этот самый корень зла?"
"Где он, где он, корень зла?"
"Вот он!" - "Что, что?"
"Вот он!" - "Где, где?"
"Вот он!" - "А... где? А? Где?"
А-а! Вот в чем самый корень зла!

Костер

(стихи Л.Мартынова)

Чего только не копится
В карманах пиджака
За целые века...
А лето, печь не топится...
Беда не велика,
Беда не велика.
И я за Перепелкино,
Туда за Перепалкино,
За Елкино, за Палкино,
За Колкино-Иголкино
Помчусь в сосновый бор
И разведу костер.

И выверну карманы я,
И выброшу в костер,
И выброшу в костер
Все бренное, обманное,-
Обрывки, клочья, сор,
Обрывки, клочья, сор.
И там за Перепелкиным,
За этим Перепалкиным,
За Елкиным, за Палкиным,
За Колкиным-Иголкиным,
Я выброшу в костер
Обрывки, клочья, сор.

И сам тут ринусь в пламень я,
Но смерти не хочу,
Но смерти не хочу!
А попросту ногами я
Весь пепел растопчу,
Весь пепел растопчу.
И там за Перепелкиным,
За тем за Перепалкиным,
За Елкиным, за Палкиным,
За Колкиным-Иголкиным,
Я смерти не хочу,
Весь пепел растопчу.

Пусть вьется он и кружится,
Пока не сгинет с глаз,
Пока не сгинет с глаз.
Вот только б удосужиться,
Собраться как-то раз,
Собраться как-то раз -
Туда, за Перепелкино,
За то за Перепалкиным,
За Елкино, за Палкино,
За Колкино-Иголкино,
Собраться как-то раз...
Да жаль, что не сейчас!

Кузнечик

(стихи В.Сосноры)

Ночь над гаванью стеклянной,
Над водой горизонтальной,
Ночь на мачты возлагает
Купола созвездий дальних.

Только ты не спишь, кузнечик,
Металлической ладошкой
По цветам стучишь, по злакам,
По прибрежным звонким якорям.

Ночью мухи спят и маги,
Спят стрекозы и оркестры,
Силачи и Чиполлино,
Спят врачи и червяки.

Только ты не спишь, кузнечик,
Металлической ладошкой
По цветам стучишь, по злакам,
По прибрежным звонким якорям.

То ли воздух воздвигаешь,
Маяки переключаешь,
Лечишь ночь над человеком,
Ремонтируешь моря...

Ты не спи, не спи, кузнечик,
Металлической ладошкой
По цветам стучи, по злакам,
По прибрежным звонким якорям.

Динь-дидинь, ди-ди-ди-динь-дидинь...

Лесная песенка

(стихи Р.Сефа)

Столяр гулял в густом лесу
Среди больших стволов,
И, улыбнувшись, он сказал:
- Как много тут столов!

Охотник зайцев настрелял
Пять штук за шесть минут,
И, улыбнувшись, он сказал:
- Как много зайцев тут!

Шел утром добрый человек.
Стряхнув с ветвей росу,
Он улыбнулся и сказал:
- Как хорошо в лесу!

Летели гуси за Усть-Омчуг...

(стихи А.Жигулина)

Летели гуси за Усть-Омчуг
на индигирские луга
и всё отчётливей и звонче
дышала сонная тайга.

И захотелось стать крылатым,
Лететь сквозь солнце и дожди,
И билось сердце под бушлатом,
Где черный номер на груди.

А гуси плыли синим миром,
Скрываясь в небе за горой.
И улыбались конвоиры,
Дымя зеленою махрой.

Качалась на воде коряга,
Светило солнце с высоты.
У белых гор Бутугычага
Цвели полярные цветы...

Ложь и злоба миром правят...

(стихи примаса Гуго Орлеанского, перевод Л.Гинзбурга)

Ложь и злоба миром правят.
Совесть душат, правду травят,
мертв закон, убита честь,
непотребных дел не счесть.
Заперты, закрыты двери
доброте, любви и вере.
Мудрость учит в наши дни:
укради и обмани!
Друг в беде бросает друга,
на супруга врет супруга,
и торгует братом брат.
Вот какой царит разврат!
(И никто не виноват!)
"Выйди, милый, на дорожку,
я тебе подставлю ножку",-
ухмыляется ханжа,
нож за пазухой держа.
Что за времечко такое!
Ни порядка, ни покоя,
и Господень Сын у нас
вновь распят,- в который раз!

Лошадь пикадора

(стихи Е.Евтушенко)

Я - лошадь пикадора,
при солнце я впотьмах.
Нет хуже приговора -
нашлепки на глазах.

Поводьям я послушна,
всегда на тормозах.
Такая наша служба -
нашлепки на глазах.

Хозяин поднял пику,
тяжел его замах.
Но как сдержать мне пытку?
нашлепки на глазах.

Я слышу стоны бычьи
в ревущих голосах.
Ведь это вы - убийцы,
нашлепки на глазах.

А ты, народ, как скоро
Хозяев сбросишь в прах?
Но ты ведь - лошадь пикадора -
нашлепки на глазах.

Лучшие дни

(стихи Н.Злотникова)

Это лучшие, лучшие дни
ты устала от их мельтешенья.
Что ж, скажу я тебе в утешенье:
знай, как поезд промчатся они.

И растают последние дни
огоньком концевого вагона,
ты напрасно вздохнёшь облегчённо -
вот мол жить в тишине, возле книг.

Только гул потрясённой земли
только ветер на виадуке
только горечь недальней разлуки
только ...

Это лучшие, лучшие дни
ты устала от их мельтешенья.
Что ж, скажу я тебе в утешенье:
знай, как поезд промчатся они.

Любимая, нет ничего - есть ты...

(стихи Л.Тимофеева)

Любимая, нет ничего - есть Ты.
Иного в этом мире не осталось.
Какая бы судьба не ожидалась,
Любимая, нет ничего - есть Ты.
Молитвой поднимусь до высоты
Твоей.
Невидимым пребуду.
Ты не поймешь, ты удивишся чуду,
А это я - из тьмы, из ниоткуда
Молитвой поднимусь до высоты
Твоей.

Мальчик в свитере белом...

(стихи Норы Яворской)

Мальчик в свитере белом,
В глазах - беспокойный свет,
Тоска на лице загорелом...
Ах, мальчик в свитере белом,
Ах, мальчик в свитере белом,
Зачем ты глядишь мне вслед?

О, нет, не моря и не горы -
Нас разделяют годы.

Мальчик в свитере белом,
Влюбленно и оробело
По залам и по вокзалам
Ты не ищи мой след.
Будут всегда интервалом
Меж нами - десять лет.

О, нет, не моря и не горы -
Нас разделяют годы.

Прощают многое женщинам,
Прощают разные вещи нам:
Измену прощают и грубость,
Прощают подлость и глупость,
Но возраста нам не прощают,
Наших ушедших лет.

Мальчик в свитере белом,
Ты старше станешь и строже,
И ты не простишь мне тоже,
Захочешь простить, и не сможешь,
Не сможешь простить ты мне тоже
Этих ушедших лет.

О, нет, не моря и не горы -
Нас разделяют годы.

Мальчик в свитере белом,
В глазах беспокойный свет,
Тоска на лице загорелом,
Ах, мальчик в свитере белом,
Ах, мальчик в свитере белом,
Зачем ты глядишь мне вслед?
Ну зачем ты глядишь мне вслед?

Мои читатели

(стихи Н.Гумилева)

Старый бродяга в Аддис-Абебе,
Покоривший многие племена,
Прислал ко мне черного копьеносца
С приветом, составленным из моих стихов.
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнем неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошел пожать мне руку,
Поблагодарить за мои стихи.

Много их, сильных злых и веселых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажады в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда,
Верных нашей планете,
Сильной, веселой и злой,
Возят мои книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.

Я не оскорбляю их неврастенией,
Не унижаю душевною теплотой,
Не надоедаю многозначительными намеками
На содержимое выеденного яйца.
Но когда вокруг свищут пули,
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать, что надо.
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас -
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти, и не возвращаться больше.

А когда придет их последний час,
Ровный красный туман застелет взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно его суда.

Молитва одинокого акына

(стихи А.Вознесенского)

Не славы и не коровы,
Ни шаткой короны земной -
Пошли мне, Господь, второго -
Чтоб вытянул петь со мной!

Прошу не любви ворованной,
Не славы, что на денек -
Пошли мне, Господь, второго,
Чтоб не был так одинок.

Чтоб кто-нибудь меня понял,
Не часто, ну хоть разок.
Из раненных губ моих поднял
Царапнутый пулей рожок.

И пусть мой напарник певчий
Забыв, что мы сила вдвоем,
Меня, побледнев от соперничества,
Прирежет за общим столом.

Прости ему. Пусть до гроба
Одиночеством окружен.
Пошли ему, Бог, второго -
Такого, как я и он.

Морозным огнем опалены...

(стихи С.Юфита)

Морозным огнем опалены,
Пылают пожаром лесным, лесным
Березки, осины да клены, да клены
Горят за окном поездным.

В осенней тоскливой печали
Колеса беспечно стучат, стучат,
Скорей бы, скорей холода наступали,
Вернется к нам лето назад,

Колеса, колеса, хоть в песне
Скажите, что будет со мной, со мной -
Сгорю ли я с ясными кленами вместе,
Вернусь ли я снова домой?

Стучат работяги-колеса,
Но только их слов не понять, не понять.
Не могут ответить на эти вопросы,
Боятся мне правду сказать.

На город упали туманы...

(стихи В.Ходасевича)

На город упали туманы
Холодною белой фатой...
Возникли немые обманы
Далекой, чужой чередой...

Как улиц ущелья глубоки!
Как сдвинулись стены тесней!
Во мне - потускневшие строки
Бегущих за дымкой огней.

Огни наливаются кровью,
Багровые светят глаза!..
Один я со злобой, с любовью.
Ушли навсегда небеса.

На кладбище

(стихи К.Случевского)

Я лежу себе на гробовой плите,
Я смотрю, как ходят тучи в высоте,
Как под ними быстро ласточки летят
И на солнце ярко крыльями блестят.

Я смотрю, как в ясном небе надо мной
Обнимается зеленый клен с сосной,
Как рисуется по дымке облаков
Подвижной узор причудливых лесов.

Я смотрю, как тени длинные растут,
Как по небу тихо сумерки плывут,
Как летают, лбами стукаясь, жуки,
Расставляют в листьях сети пауки...

Слышу я, как под могильною плитой,
Кто-то ежится, ворочает землей,
Слышу я, как камень точат и скребут
И меня чуть слышным голосом зовут:

"Слушай, милый, я давно устал лежать!
Дай мне воздухом весенним подышать,
Дай мне, милый мой, на белый свет взглянуть,
Дай расправить мне придавленную грудь.

В царстве мертвых только тишь да темнота,
Корни крепкие, да гниль, да мокрота,
Очи впавшие засыпаны песком,
Череп голый мой источен червяком.
Надоела мне безмолвная родня.
Ты не ляжешь ли, голубчик, за меня?"

Я молчал и только слушал: под плитой
Долго стукал костяною головой,
Долго корни грыз и землю скреб мертвец,
Копошился и притихнул наконец.

Я лежал себе на гробовой плите
Я смотрел, как мчались тучи в высоте,
Как румяный день на небе догорал,
Как на небо бледный месяц выплывал,
Как летели, лбами стукаясь, жуки,
Как на травы выползали светляки...

На рассвете

(стихи П.Халова)

На рассвете родятся над бухтой туманы,
На рассвете и выйду я из Магадана
По тропиночке узкой на северо-запад...
Низко вытянет стланник мохнатые лапы.

Тяжело пролетит незнакомая птица,
В тишине камыши осторожно вздохнут.
Недовольный медведь над водою склонится,
Капли с морды дремучей в ручей упадут.

Не сердись, а собраться мне в путь помоги.
На рассвете опять все начну я сначала.
Ночью ветер принес хвойный запах тайги,
И дорога под сердцем моим постучала.

Этой ночью тревогой повеяло с гор.
Это ветер ночной мне шепнул, не иначе:
Есть далекий ручей с гордым именем Норд,
Есть далекий распадок - распадок Удачи.

На рассвете родятся над бухтой туманы,
На рассвете и выйду я из Магадана.
Будут горы молчать, красотою маня.
Будет легким рюкзак за спиной у меня.

На темном склоне медлю, засыпая...

(стихи Ю.Кузнецова)

На темном склоне медлю, засыпая,
Открыт всему, не помня ничего.
Я как бы сплю - и лошадь голубая
Встает у изголовья моего.

Покорно клонит выю голубую,
Копытом бьет, во лбу блестит огонь.
Небесный блеск и гриву проливную
Я намотал на крепкую ладонь.

А в стороне, земли не узнавая,
Поет любовь последняя моя.
Слова зовут и гаснут, изнывая,
И вновь звучат из бездны бытия.

Надежды нет и нет боязни...

(стихи Д.Мережковского)

Надежды нет и нет боязни.
Наполнен кубок через край.
Твое прощенье - хуже казни,
Судьба. Казни меня, прощай.

Всему я рад, всему покорен.
В ночи последний замер плач.
Мой путь, как ход подземный, черен -
И там, где выход, ждет палач.

Народная милиция

Мы с тобой народная милиция - ать-два!
Беспорядки в пух мы разнесем - на пле-чо!
Грудью до победы будем биться мы - Кру-гом!
С пьянством, с хулиганством, с бардаком - сражаться
С пьянством, с хулиганством, с бардаком!

Будем беспощадны мы и бдительны - ать-два!
Страх не будет вовсе нам знаком - на пле-чо!
И пора кончать незамедлительно - кру-гом!
С пьянством, с хулиганством, с бардаком - покончим
С пьянством, с хулиганством, с бардаком!

А когда исчезнут воры-пьяницы - ать-два!
И пойдет милиция на слом - на пле-чо!
Вот тогда пойдут у нас гуляния - кру-гом!
С пьянством, с хулиганством, с бардаком - гулянки
С пьянством, с хулиганством, с бардаком!

Начинается полет...

(стихи В.Леванского)

Начинается полет.
Подо мною приседая
алый конь копытом бьет,
вьется грива золотая.

За рекою по лугам
табуны отзывно ржали.
По курчавым облакам
наши тени пробежали.

Задыхаться начал я.
На коне белеет пена.
Страшно вертится земля,
удаляясь постепенно.

Спеленал движенья зной,
нас не видно и не слышно.
Между небом и землей
мы повисли неподвижно.

Что мне в жаркой красоте!
Что мне конская свобода!
На подобной высоте
не хватает кислорода.

То ли дело табачек
да бутылка самогонки,
едет старый мужичек
на мохнатой лошаденке.

Носом яблоко клюет,
смутно видит, засыпая:
алый конь копытом бьет
вьется грива золотая.

Не жалею, не зову, не плачу...

(стихи С.Есенина)

Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий! Ты все реже, реже
Расшивеливаешь пламень уст.
О моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств.

Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя? иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты во век благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.

Не сжалится идущий день над нами...

(стихи Ю.Кузнецова)

Не сжалится идущий день над нами,
Пройдет, не оставляя ничего:
Ни мысли, раздражающей его,
Ни облаков с огнями и громами.

Не говори, что к дереву и птице
В посмертное ты перейдешь родство.
Не лги себе!- не будет ничего,
Ничто твое уже не повторится.

Когда-нибудь и солнце, затухая,
Мелькнет последней искрой - и навек.
А в сердце... в сердце жалоба глухая,
И человека ищет человек.

Невольничий корабль

(стихи А. Книпер-Тимиревой)

Трется сердитое море
Хребтом о дно корабля,
Затерялась во влажном просторе
Далеко позади земля.

И ведет рука капитана
Корабль к иным берегам,
Но какие увидим страны -
О том неизвестно нам.

Мы заперты в трюме глубоком,
Позабыли о свете дня,
Иногда мы слышим - высоко
Над нами шум, беготня.

Мы слышим рев непогоды,
Матросский говор и стук.
Нам приносят пищу и воду
И вновь закрывают люк.

Мы людьми и богом забыты.
Закрутил и несет нас черт.
А море бьется сердито
Волной в корабельный борт.

Далеко позади земля...

Нет, не к морю хочу я, не к югу...

(стихи И.Харабарова)

Нет, не к морю хочу я, не к югу,
А хочу я уйти босиком
В синий край есть холодную клюкву,
Чуть покрытую хрупким ледком.

Хвойным ветром хочу я напиться,
Посидеть у ночного огня,
Там, где старая добрая пихта
Так давно поджидает меня.

Как мне хочется солнцем и зеленью
Подышать над далекой рекой.
Как мне хочется вновь эту землю
Тронуть нежной сыновней рукой.

Ночная тюрьма

(стихи А. Книпер-Тимиревой)

Над городом - сон, над полями - тьма,
Но жизнью ночною живет тюрьма,
До света огни в коридорах горят,
До света ходят, ключи звенят.

Окно открывается там и тут,
И сонные люди с постелей встают,
И за спину руки, походкой раба
Идут туда, где их ждет судьба,

Где жизнь, и работа, и каждая связь
Разбиты, разорваны, втоптаны в грязь...
А рядом другой лежит и молчит...
Как страшно тому, кто в тюрьме не спит!..

Ночь на родине

(стихи Н.Рубцова)

Высокий дуб, глубокая вода,
Спокойные кругом ложатся тени,
И тихо так, как будто никогда
Природа здесь не знала потрясений.

И тихо так, как будто никогда
Здесь крыши сел не слыхивали грома.
Не встрепенется ветер у пруда
И на дворе не зашуршит солома.

И редок сонный коростеля крик.
Вернулся я - былое не вернется.
Продлится пусть хотя бы этот миг,
Ну, что же - пусть хоть это остается,

Пока еще не ведома беда,
И так спокойно двигаются тени,
И тихо так, как будто никогда
Уже не будет в жизни потрясений.

И всей душой, которую не жаль
Всю потопить в таинственном и милом,
Овладевает тихая печаль,
Как лунный свет овладевает миром.

Ну, пожалуйста, ну, пожалуйста...

(стихи В.Тушновой)

Ну, пожалуйста, ну, пожалуйста,
В самолет меня возьми,
На усталость мне пожалуйся,
На плече моем усни.
Руку дай, сводя по лесенке
На другом краю земли,
Где встают, как счастья вестники,
Горы синие вдали.

Ну, пожалуйста, ну, в угоду мне,
Не тревожься ни о чем...
Тихой ночью сердце города
Отопри своим ключом.
Хорошо, наверно, ночью там:
Темнота и тишина.
Мы с тобой в подвале сводчатом
Выпьем старого вина.

Выпьем мы за счастье трудное,
За дорогу без конца,
За слепые, безрассудные,
Неподсудные сердца.
Побредем по сонным дворикам,
По безлюдным площадям,
Улыбаться будем дворникам,
Будто найденным друзьям.

О, знаю, знаю, все мираж...

(стихи А.Кушнера)

О, знаю, знаю, все мираж,
И дом мираж, и лес.
Еще сегодня с вами, ваш,
А завтра я исчез.
О, знаю, знаю, все мираж,
Еще сегодня с вами, ваш,
А завтра я исчез.

В кругу домашних иль тайком
Растаю среди дня,
И как корова языком
Слизнет - и нет меня!
В кругу домашних иль тайком -
И как корова языком
Слизнет - и нет меня.

Но нет и вас, друзья мои,
Чтоб обо мне жалеть,
И долго я, как в забытьи,
Готов на вас смотреть.
Но нет и вас, друзья мои...
И долго я, как в забытьи,
Готов на вас смотреть.

Не утолит ни ночь, ни день
Любви к бытью, к жилью,
Я - тень, люблю такую ж тень,
Люблю и слезы лью.
Не утолит ни ночь, ни день...
Я тень, люблю такую ж тень,
Люблю и слезы лью.

Обращение к друзьям

(стихи Ю.Кузнецова)

Приводите девок и туманы
Разливайте тонкие стаканы.

Да настройте ваши балалайки,
Но три знака ждите от хозяйки:

Зашипит змеею подколодной,
Заметет поземкой непогодной -

Заливайте скатерть дорогую,
Заводите песню удалую;

А дверями хлопнет - так не ждите,
Так хватайте девок и пляшите.

Сам ударю в ваши балалайки,
Чтобы звон донесся до хозяйки.

Пусть она шумит под облаками
И на звезды топает ногами.

Ой-е-ей, я несчастная девчоночка...

Ой-е-ей, я несчастная девчоночка,
Ой-е-ей, замуж вышла без любви,
Ой-е-ей, завела себе миленочка,
Ой-е-ей, муженек, ты не гневись.

Ах, зачем же его полюбила я?
Зачем стала целовать?
Хошь режь меня,
Хошь ешь меня,
Уйду к нему опять!

Ой-е-ей, ты замки на дверь накладывал,
Ой-е-ей, все наряды мои рвал.
Ой-е-ей, а я нагая с окон падала,
Ой-е-ей, а меня милый подбирал.

Ах, зачем же его полюбила я?
Зачем стала целовать?
Хошь режь меня,
Хошь ешь меня,
Уйду к нему опять!

Олива

(стихи Л.Мартынова)

Олива, олива, олива!
Тяжелые ветви вздымая,
Она не стоит молчаливо -
Она ведь не глухонемая.

Конечно, какое-то в мире
Творится неблагополучье
И слышатся трески в эфире,
Как будто ломаются сучья.

Ломаются сучья оливы
И хлещут по стенам и крышам,
Как будто далекие взрывы
Мы слышим, хотя и не слышим.

О, шелест оливы цветущей!
Им полон - то реже, то чаще -
И этот хрипящий, поющий,
Бормочущий, свищущий ящик.

И люди как будто не дышат,
У ящика ночью уселись,
И слышат, конечно же слышат,
Оливы чарующий шелест.

Олива, олива, олива!
Тяжелые ветви вздымая,
Она не стоит молчаливо, -
Олива, олива, олива.

Орангутанг

Однажды рыжий орангутанг
Нашел огромный барабан.
Бом-бо-бо-бом-бом! Бом-бом!

Схватил дубину орангутанг,
Ударил громко в барабан.
Бом-бо-бо-бом-бом! Бом-бом!

Услышал грохот крокодил
И орангутанга проглотил.
Бом-бо-бо-бом-бом! Бом... Ам!

Но орангутанг не перестает
И из нутра по пузу бьет.
М - м - м - м - м! М - м!

По пузу бил он из нутра,
Пока не сделалась в нем дыра.
М - м - м - м - м! М - пшш!..

Вот крокодил в реке лежит,
А из него орангутанг свистит...
Дырочкой в правом боку! У-у!

Осенний романс

(стихи О.Чухонцева)

Еще темны леса, еще тенисты кроны,
Еще не подступил октябрь к календарю,
Но если красен клен, а лес стоит зеленый,
Гори, лесной огонь,- я говорю.

А он, лесной огонь, до срока затаится,
Он в рощу убежит, чтоб схоронить пожар.
Но если красен клен,- и роща загорится
И засвистит она, как тульский самовар.

Гори, лесной огонь, багровый, рыжий, алый,
Свисти в свое дупло тоской берестяной.
Не надо ничего - ни денег мне, ни славы,
Покуда ты горишь передо мной.

У нас одна судьба в сквозном и скудном мире,
И дом у нас один - ни крыши, ни угла.
Гори, лесной огонь, лети на все четыре
И падай на спаленные крыла.

Отцепленный вагон

(стихи Ю.Кузнецова)

Усыпил нас большой перегон,
Проводник и кондуктор исчезли.
Говорят, отцепили вагон
На каком-то безвестном разъезде.

Мы, не зная, из окон глядим.
Только поезд пройдет вдоль разъезда,
Нам покажется - мы не стоим,
А безмолвно срываемся с места.

Только он промелькнет - обнажится
То же зданьице, поле окрест.
То умчится, то снова примчится
Наш вагон на пустынный разъезд.

Павлово-Посад

(стихи А.Богучарова)

Надоело жить мне, как в засаде,
Ждать удара в спину иль сплеча.
Поселюсь я в Павлове-Посаде
Возле Клязьмы - русского ключа.
День придет в осеннем чистом звоне,
Растворится в этой тишине.
Слышу каждый мяч на стадионе,
Рыбаков на клязьминской волне.

Отчего, зачем так хорошо мне
В час разлуки, в день последний наш?
Я куранты слышу на часовне,
В монастырском дворике гараж.
Кажется, сейчас возок возникнет.
Полечу снегами на возке.
Ты меня, посадница, окликни,
В домотканном выбеги платке.

Над рекою встань в своем наряде,
Стань часовней на пути моем.
Может быть, мы в Павлове-Посаде
Все с тобою заново начнем.
Надоело жить мне, как в засаде,
Ждать удара в спину иль сплеча.
Поселюсь я в Павлове-Посаде
Возле Клязьмы - русского ключа.

Памяти Герцена (баллада об историческом недосыпе

( Жестокий романс по одноименному произведению В.И.Ленина. стихи Н.Коржавина)

Любовь к Добру сынам дворян жгла сердце в снах,
А Герцен спал, не ведая про зло...
Но декабристы разбудили Герцена.
Он недоспал. Отсюда все пошло.

И, ошалев от их поступка дерзкого,
Он поднял страшный на весь мир трезвон.
Чем разбудил случайно Чернышевского,
Не зная сам, что этим сделал он.

А тот со сна, имея нервы слабые,
Стал к топору Россию призывать,-
Чем потревожил крепкий сон Желябова,
А тот Перовской не дал всласть поспать.

И захотелось тут же с кем-то драться им,
Идти в народ и не страшиться дыб.
Так родилась в России конспирация:
Большое дело - долгий недосып.

Был царь убит, но мир не зажил заново.
Желябов пал, уснул несладким сном.
Но перед этим побудил Плеханова,
Чтоб тот пошел совсем другим путем.

Все обойтись могло с теченьем времени.
В порядок мог втянуться русский быт...
Какая сука разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребенок спит?

На тот вопрос ответа нету точного.
Который год мы ищем зря его...
Три составные части - три источника
Не проясняют здесь нам ничего.

Он стал искать виновных - да найдутся ли?-
И будучи спросонья страшно зол,
Он сразу всем устроил революцию,
Чтоб ни один от кары не ушел.

И с песней шли к Голгофам под знаменами
Отцы за ним,- как в сладкое житье...
Пусть нам простятся морды полусонные,
Мы дети тех, кто не доспал свое.

Мы спать хотим... И никуда не деться нам
От жажды сна и жажды всех судить...
Ах, декабристы!.. Не будите Герцена!..
Нельзя в России никого будить.

Палестина

(стихи А.Жигулина)

Отдам еврею крест нательный,
Спасу его от злых людей...
Я сам в печали беспредельной,
Такой же бедный иудей.

Судьбою с детства не лелеем
За неизвестные грехи,
Я мог бы вправду быть евреем,
Я мог бы так писать стихи:

По дорогой моей равнине,
Рукой качая лебеду,
С мечтой о дальней Палестине
Тропой российскою иду.

Иду один, как в поле ветер.
Моих друзей давно уж нет.
А жизнь прошла,
И не заметил.
Остался только тихий свет.

Холодный свет от тихой рощи
И дальний синий полумрак...
А жить-то надо было проще,
Совсем не так, совсем не так...

Но эту горестную память
И эту старую поветь
Нельзя забыть, нельзя оставить.
Осталось только умереть.

А в роще слышится осина.
А в небе светится звезда...
Прости, родная Палестина.
Я не приеду никогда.

Памяти друзей

(стихи А.Жигулина)

Я полностью реабилитирован.
Имею раны и справки.
Две пули в меня попали
На дальней глухой Колыме.
Одна размозжила локоть,
Другая попала в голову
И прочертила по черепу
Огненную черту.

Та пуля была спасительной -
Я потерял сознание.
Солдаты решили: мертвый,
И за ноги поволокли.
Три друга мои погибли.
Их положили у вахты,
чтоб зеки шли и смотрели -
Нельзя бежать с Колымы.

А я, я очнулся в зоне.
А в зоне добить невозможно.
Меня всего лишь избили
Носками кирзовых сапог.
Сломали ребра и зубы.
Били и в пах, и в печень.
Но я все равно был счастлив -
Я остался живым.

Три друга мои погибли.
Больной, исхудалый священник,
Хоть гнали его от вахты,
Читал над ними псалтырь.
Он говорил: "Их души
Скоро предстанут пред Богом.
И будут они на Небе,
Как мученики - в раю".

А я находился в БУРе.
Рука моя нарывала.
И голову мне покрыла
Засохшая коркой кровь.
Московский врач-"отравитель"
Моисей Борисович Гольдберг
Спас меня от гангрены,
Когда шансы равнялись нулю.

Он вынул из локтя пулю -
Большую, утяжеленную,
Длинную - пулеметную -
Четырнадцать грамм свинца.
Инструментом ему служили
Обычные пассатижи,
Чья-то острая финка,
Наркозом был просто спирт.

Я часто друзей вспоминаю:
Ивана, Игоря, Федю.
В глухой подмосковной церкви
Я ставлю за них свечу.
Но говорить об этом
Невыносимо больно.
В ответ на распросы близких
Я долгие годы молчу.

Память

(стихи А.Книпер-Тимиревой)

Я едва приоткрою дверь,-
Как хозяин, ты входишь ко мне;
И я путаю, как во сне,
То, что было, и то, что теперь.

Новый дом - все равно твой дом,
Не расстаться мне, видно, с тобой -
Ты сидишь со мной за столом,
И в постели лежишь одной.

Я опять погружаюсь в тебя,
Как в колодец, на самое дно.
Ночь тиха, вода холодна,
Но все равно мне, мне все равно...

Не найти уж ответных слов
Мне на жизни призывную речь -
Слишком тяжек твой грозный меч,
Чтобы дрогнула чаша весов.

Память скрыла столько зла...

(стихи В.Шаламова)

Память скрыла столько зла -
Без числа и меры.
Всю-то жизнь лгала, лгала,
Нет ей больше веры.

Может, нет ни городов,
Ни садов зеленых,
А жива лишь сила льдов
Да морей соленых.

Может, мир - одни снега,-
Звездная дорога.
Может мир - одна тайга
В пониманье Бога.

Парижские страдания

Ох, весело мне, весело
В Париже одному,
Ох, весь его бы, весь его
В Бастилию в тюрьму!
Ой-ля дуда-дуда
Ой-ля дуда-дуда-дуда-дуда
В Бастилию в тюрьму.

Но нет на них Бастилии,
Балуется народ,
Повсюду в изобилии
Целуется и пьет.
Ой-ля ...

Свободой ихней мается.
Черт знает что творит -
Где хочет собирается,
Что хочет говорит.
Ой-ля ...

Витринами картинными
Пытается хитро
Смутить мое невинное
Идейное нутро.
Ой-ля ...

Эх, взять бы их, голубчиков,
На срок по одному
Да в нашу в мире лучшую
В советскую страну!
Ой-ля ...

Да чтоб им воспитание
Такое, как у нас,
Нормальное питание
Да строгий политчас!
Ой-ля ...

И стало бы в Париже бы
Все как у нас сиять!
И мне нашлось поближе бы
Местечко, чтоб гулять...
Ой-ля ...

Ох, весело мне, весело
В Париже одному,
Ох, весь его бы, весь его
В Бастилию в тюрьму!
Ой-ля дуда-дуда
Ой-ля дуда-дуда-дуда-дуда
В Бастилию в тюрьму!
Вуаля!

Парус

(стихи Р.Казаковой)

Веселый флаг на мачте поднят -
как огонек на маяке.
И парус тонет,
и парус тонет
за горизонтом вдалеке.

А по волнам играют краски,
и по-дельфиньи пляшет свет...
Он как из сказки,
он как из сказки,
таких на свете больше нет.

А море вдруг приходит в ярость -
такой характер у морей.
Куда ж ты, парус,
куда ж ты, парус,
вернись скорей, вернись скорей!

Но парус вспыхнул, ускользая,
и не ответил ничего.
И я не знаю,
и я не знаю,
он был иль не было его...

Пастушка

(перевод Льва Гинзбурга)

На заре пастушка шла
берегом, вдоль речки.
Пели птицы. Жизнь цвела.
Блеяли овечки.

Паствой резвою своей
правила пастушка,
и покорно шли за ней
козлик да телушка.

Вдруг навстречу ей - школяр,
юный оборванец.
У пастушки - как пожар
на лице румянец.

Платье девушка сняла,
к школяру прижалась.
Пели птицы. Жизнь цвела.
Стадо разбежалось.

Песенка о врагах народа

Весь наш народ - одна семья,
А кто урод - тому статья,
У нас на это полная свобода.
Кто хочет, тот урода бьет,
А кто не хочет - во дает!-
Ведь ясно тут: они - враги народа,
У нас не бьют одни враги народа.

Мы в коммунизм, как смерч летим,
За нами щепки, гром и дым,
У нас на это полная свобода.
Кто хочет - мчит наш паровоз,
Не хочет - сядет под откос,
Но там сидят одни враги народа,
У нас сидят одни враги народа.

Кухарок в кухнях не сыскать -
Страной поперли управлять,
У нас на это полная свобода.
Кто хочет - голосует "за",
Не хочет - шлет их к семьям взад,
Но так бузят одни враги народа,
У нас не "за" одни враги народа.

У нас свободная печать
Чтоб славить, крыть или молчать
Единым фронтом - вот она, свобода!
Кто хочет - верит чудесам,
Не веришь - ври про чудо сам,
Наш принцип крут: не веришь - враг народа,
У нас не врут одни враги народа.

У нас свободы до х...
Ее ковать мы мастера,
И танки наши полные свободы -
Доставим хошь в Париж, хошь в Рим,
А кто не хочет - разъясним,
Что есть ведь и у них враги народа,
Везде вредят они, враги народа.

У нас народное добро,
А мы с тобой и есть народ.
У нас для нас тут полная свобода.
Кто хочет, тот свое берет,
А кто не может - идиот,
Ведь не берут одни враги народа,
У нас не прут одни враги народа.

И нам плевать, что по утрам
Не продают бутылку нам,
У нас на то и полная свобода:
Кто хочет, тот всегда найдет,
А кто не хочет - или врет,
Или он абсолютный враг народа,
У нас не пьют одни враги народа.

Очистим Русь от разных там
Атиллигентов чуждых нам,
Уж тут у нас б..., полная свобода!
Но что ж такое, вашу мать,
Никак нам их не доконать,
Опять кругом одни враги народа,
Везде одни они, враги народа!
О, Боже, сохрани страну от сброда!
Ну Господи, ну хоть ты-то,
ну покарай же ты их всех, врагов народа!..

...А впрочем есть еще куплет,
Который мною не пропет,
Спою - и на хрен ваша мне свобода!
Кровавый демагог Ильич
И все, кто множит его клич,-
Вот от кого идут враги народа,
Чуть что - и тут как тут "враги народа"!

Песенка о друзьях народа

Да кто ж не знал, что наш народ
Семьею дружною живет
(Ну окромя морального урода)?!
Но оказалось - ни хрена:
Уж тыщу лет идет война
Противу православного народа.

Спасибо скажем всей страной
Не бывшей партии родной,
А бдительным поэтам и ученым,-
Что всех масонов и жидов
По отпечаткам их следов
Раскрыли нам врагом разоблаченным.

А ну нажмем, чтоб их кагал
Скорей в Израиль посбегал,-
И спасена родная мать - Расея!
Но всеж сомнение берет:
Ведь не впервой побит их род,
А жизнь-то все косее и косее.

Вот я, славяне, и боюсь:
Вдруг не жиды сгубили Русь,
До них ведь нас татары жгли ордою!
И Русь метелят до сих пор:
Зайди в любой московский двор -
Татарин там прищурился с метлою!

Что ж патриоты спят опять?!
Давно пора уж подсчитать,
Сколь крови нам попортили татары,
Но сам страшусь я перемен:
А вдруг во мне татарский ген,
И как врага сошлют меня на нары.
Но сам страшусь я перемен:
Ох, есть во мне татарский ген
И, ох, не зря сошлют меня на нары.

Ну, обложили нас, братва:
Оттоль - якуты, тут - Литва,
На части рвут Россиюшку, злодеи.
А я мечусь, я знать хочу,
Куда ж податься русичу,
Пока не вскрылось, кто он в самом деле.

А может яр россиянин
Не от татар, а от грузин,
Вооруженных зельем ядовитым?
Русь упилась, как старый Ной,
И взяли власть над всей страной
Гад Джугашвили с Берией-бандитом.

Понять в России кто есть кто
Умом не в силах люд простой,
Но нас всегда наука вразумляла:
Когда сбежит последний жид,
Нам Шафаревич сворожит -
Какой народ на очереди малый!

Песня ужаса

(стихи И.Могилы)

До чего ж луната ночь,
До чего ж певуча тишь.
То ли шепот водяных,
То ли шелестит камыш?
Где веселая русалка
На ковре зеленой тины
Для зимы прядет на прялке
Ткань из лунной паутины.

Сонно крякает подпруга,
Старый конь прядет ушами,
Полон сон его испугом
И летучими мышами.
Леший гукает по лесу,
А в земле таятся клады.
Если хочешь - откопаешь,
А не хочешь - и не надо.

До чего ж луната ночь,
В самый раз летать на ступе,
Колобродить в буераках,
Пока утро не наступит.
Черт, сыграй на балалайке,
Только что-нибудь родное,
Чтоб испуганно собаки
Завывали под луною!

Так, чтобы луна качалась,
Чтобы звезды рвались прочь,
Только чтобы не кончалась,
Не кончалась эта ночь!
До чего ж луната ночь,
До чего ж певуча тишь.
То ли шепот водяных,
То ли шелестит камыш...
Ху!!!

Побелела полынь, пожелтел зверобой...

(стихи В.Попова)

Побелела полынь, пожелтел зверобой
И стояли такие шальные рассветы.
Мыла волосы ты дождевою водой
Средь высокой травы да на краешке лета.

Прибегала в заброшенный дом лесника,
Говорила обиженно: "Милый мой, где ты?"
Я тебя целовал на пороге леска
Средь высокой травы да на краешке лета.

Пахли губы твои луговою травой,
Полевыми цветами, и солнцем, и ветром.
Ты была словно птица, плененная мной
Средь высокой травы да на краешке лета.

Не хотел ни за что я тебя отпускать,
Будто верил в какие-то злые приметы.
А теперь не могу и следа отыскать
Средь высокой травы да на краешке лета.

Погляжу в окно...

(стихи В.Коротаева)

Погляжу в окно,
А в окне темно,
Ничего в окне не видать.
Дохлебаю суп,
Подхвачу тулуп,
Заберусь на печь - благодать.

Подремлю чуток,
Отогрею бок,
Повернусь потом на другой.
Не гудит в трубе,
Не сквозит в избе,
И не лают псы за рекой.

Но проступит вдруг
Отдаленный звук
Одинокого бубенца,
У ночных ворот
Точно конь всхрапнет -
Скрипнут саночки у крыльца.

И войдет она,
Как струна стройна
И живая вся, как огонь:
"Принимай гостей,
Вместо сладостей
Доставай вина и гармонь".

Закружится хмель,
Как в полях метель,
Ахнут острые каблуки.
И под этот пляс
На обоях враз
Зацветут, шумя, васильки.

Но в последний миг
Вдруг раздастся крик,
Неотесанный крик такой...
Загудит в трубе,
Засквозит в избе,
И залают псы за рекой.

Мужички войдут
И с собой внесут
Запах курева и кобыл.
"Ты чего лежишь,
Потолок коптишь,
Как друзей встречать позабыл?"

Я сползу с печи,
Отыщу ключи
И полезу, ворча, в закут.
"Чтоб вас черт побрал,
Чтоб вас пес подрал -
И во сне вздохнуть не дадут".

Под Новый Год я выбрал дом...

(стихи В.Шаламова)

Под Новый Год я выбрал дом,
Чтоб умереть без слез.
И дверь, окованную льдом,
Приотворил мороз.

И в дом ворвался белый пар,
И пробежал к стене,
Улегся тихо возле нар
И лижет ноги мне.

Косматый пудель, адский дух,
Его коварен цвет,
Он бел, как лебединый пух,
Как новогодний дед.

В подсвечнике из кирпича,
У ночи на краю,
В углу оплывшая свеча
Качала тень мою.

И всем казалось - я живой,
Я буду есть и пить,
Я так качаю головой,
Как будто силюсь жить.

Сказали утром, наконец,
Мой мерзлый хлеб деля:
А может, он такой мертвец,
Что не возьмет земля ?

Вбивают в камни аммонал,
Могилу рыть пора,
И содрогается запал
Бикфордова шнура.

И без одежды, без белья,
Костлявый и нагой,
Ложусь в могилу эту я -
Поскольку нет другой.

Не горсть земли, а град камней
Летит в мое лицо.
Больных ночей, тревожных дней
Разорвано кольцо.

Под Новый Год я выбрал дом,
Чтоб умереть без слез.
И дверь, окованную льдом,
Приотворил мороз.

Подкова счастья! что же ты, подкова...

(стихи А.Межирова)

Подкова счастья! что же ты, подкова!
Я разогнул тебя из удальства
И вот теперь согнуть не в силах снова -
Вернуть на счастье жалкие права.

Как возвратить лицо твое степное,
Угрюмых глаз неистовый разлет,
И губы, пересохшие от зноя,
И все, что жизнь обратно не вернет?

Так я твержу девчонке непутевой,
Которой все на свете трын-трава,-
А сам стою с разогнутой подковой
И слушаю, как падают слова.

Поезд

(стихи Н.Рубцова)

Поезд мчался с грохотом и воем,
Поезд мчался с лязганьем и свистом,
И ему навстречу желтым роем
Понеслись огни в просторе мглистом.
Поезд мчался с полным напряженьем
Мощных сил, уму непостижимых,
Перед самым, может быть, крушеньем
Посреди миров несокрушимых.
Поезд мчался с прежним напряженьем
Где-то в самых дебрях мирозданья,
Перед самым, может быть, крушеньем,
Посреди явлений без названья...
Вот он, глазом огненным сверкая,
Вылетает... Дай дорогу, пеший!
На разъезде где-то у сарая,
Подхватил меня, понес, как леший!
Вместе с ним и я в просторе мглистом
Уж не смею мыслить о покое,-
Мчусь куда-то с лязганьем и свистом,
Мчусь куда-то с грохотом и воем,
Мчусь куда-то с полным напряженьем
Я, как есть, загадка мирозданья.
Перед самым, может быть, крушеньем
Я кричу кому-то: "До свиданья!.."
Но довольно! Быстрое движенье
Все смелее в мире год от году,
И какое может быть крушенье,
Если столько в поезде народу?

Поёт облетающий лес нам голосом старого барда...

(стихи А.Белого)

Поет облетающий лес
нам голосом старого барда.
У склона воздушных небес
протянута шкура гепарда.

Не веришь, что ясен так день,
что прежнее счастье возможно.
С востока приблизилась тень
тревожно.

Венок возложил я, любя,
из роз - и он вспыхнул огнями.
И вот я смотрю на тебя,
смотрю, зачарованный снами.

И мнится - я этой мечтой
всю бездну восторга измерю.
Ты скажешь - восторг тот святой...
Не верю!

Поет облетающий лес
нам голосом старого барда.
На склоне воздушных небес
сожженная шкура гепарда.

Пока плывет над родиной моей...

(стихи Н.Огородниковой)

Пока плывет над родиной моей
В пустынной высоте, мешаясь с облаками,
Забытый крест,- каких ни ждем вестей,
Каких ни помним ужасающих смертей -
Надежда есть, она жива меж нами.

Еще не вся изранена душа,
Еще не вся земля избита сапогами,
Пока плывет над долами, полями
Забытый крест - мы верим, не дыша...
Надежда есть, она жива меж нами.

Полузабытая отрада, ночной попойки благодать...

(стихи В.Ходасевича)

Полузабытая отрада,
Ночной попойки благодать:
Хлебнешь - и ничего не надо,
Хлебнешь - и хочется опять.

И жизнь перед нетрезвым взглядом
Глубоко так обнажена,
Как эта гибкая спина
У женщины, сидящей рядом.

Я вижу тонкого хребта
Перебегающие звенья,
К ним припадаю на мгновенье -
И пудра мне пылит уста ...

Смеется легкое созданье,
А мне отрадно сочетать
Неутешительное знанье
С блаженством ничего не знать.

Поселок дачный

(стихи Л.Друскина)

Скрипит посёлок дачный
Обшивкой корабельной.
На соснах, как на мачтах,
Огни Святого Эльма.
И если хочешь к звёздам -
Нам будет по пути.
Тебе ещё не поздно
На палубу взойти.
Тебе ещё не поздно
На палубу взойти.

Мой скарб к земле привязан,
Мои в чернилах пальцы,
Но ты узнаешь сразу
Межзвездного скитальца.
К чему скитаться розно ? -
Обнимемся в пути !
Тебе еще не поздно
На палубу взойти.

Ну, ладно, ну не плачь ты, -
Ведь нам нельзя отдельно.
На соснах, как на мачтах,
Огни Святого Эльма.
Сотрем друг другу слезы,
Незримые почти...
Тебе еще не поздно
На палубу взойти.

После стольких лет я пришел назад...

(стихи Н.Гумилева)

После стольких лет
Я пришел назад,
Но изгнанник я,
И за мной следят.

- Я ждала тебя
Столько долгих дней!
Для любви моей
Расстоянья нет.

- В стороне чужой
Жизнь прошла моя,
Как умчалась жизнь,
Не заметил я.

- Жизнь моя была
Сладостною мне,
Я ждала тебя,
Видела во сне.

Смерть в дому моем
И в дому твоем,-
Ничего, что смерть,
Если мы вдвоем.

Последнее стихотворение

(стихи Н.Гумилева)

В час вечерний, в час заката
Каравеллою крылатой
Проплывает Петроград...
И горит на рдяном диске
Ангел твой на обелиске,
Словно солнца младший брат.

А у нас на утлой лодке
Только синие решетки
Перекрещенных штыков.
Где лобзавший руку дамам
Низко кланяется хамам -
Видно, жребий наш таков.

Я не трушу, я спокоен,
Я - поэт, моряк и воин,
Не поддамся палачу.
Пусть клеймит клеймом позорным -
Знаю, сгустком крови черным
За свободу я плачу.

Но за стих и за отвагу,
За сонеты и за шпагу -
Знаю - город гордый мой
В час вечерний, в час заката
Каравеллою крылатой
Отвезет меня домой.

Последний эмигрант

(стихи Ю.Кузнецова)

Не ангелы падали с неба,
Не воды попятно неслись,-
Печальное облако пепла
Тянулось от дальних границ.

Последнюю просьбу на свете
До наших болот донесло:
- Сожгите меня после смерти
И пеплом набейте жерло.

Направьте на волю и землю,
На старый крыжовник и пруд.
Прошу, моему пораженью
Отдайте последний салют.

Похороны

(стихи В.Ходасевича)

Когда меня пред Божий суд
На черных дрогах повезут,
Смутятся нищие сердца
При виде моего лица.
Оно их тайно восхитит
И страх завистливый родит.
Тогда пред стеклами витрин
Из вас, быть может, не один,
Отстав от шествия, тайком,
Воображаясь мертвецом,
Украдкой так же сложит рот
И нос тихонько задерет,
И глаз полуприщурит свой,
Чтоб видеть, как закрыт другой.
Но свет (иль сумрак?) тайный тот
На чудака не снизойдет.
Не отразит румяный лик,
Чем я ужасен и велик:
Ни почивающих теней
На вещей бледности моей,
Ни беспощадного огня,
Который уж лизнул меня.
Последнюю мою примету
Чужому не отдам лицу...
Не подражайте мертвецу,
Как подражаете поэту.

Почему не уходишь...

(стихи Ларисы Миллер)

Почему не уходишь,
Когда отпускают на волю?
Почему не идешь,
Коли отперты все ворота?
Почему не спешишь
По холмам и по чистому полю,
И с горы, что полога,
И на гору, ту, что крута.

Почему не идешь?..
Пахнет ветром и мятой свобода.
Позолочен лучами
Небесного купола край.
Время воли пришло,
Время вольности, время исхода.
И любую тропу
Из лежащих у ног выбирай.

Отчего же ты медлишь,
Дверною щеколдой играя?
Отчего же ты гладишь
Постылый настенный узор?
И совсем не глядишь
На сиянье небесного края,
На привольные степи,
На цепи неведомых гор.

Почему не уходишь,
Когда отпускают на волю?..

Почтальон. Дружеский шарж на Аду Якушеву.

На улице дом трехэтажный стоит,
На улицу окнами жадно глядит.
И каждое утро из этих окон
Я вижу, как мимо идет почтальон.

И много приносит он в сумке своей
Весенних надежд и желанных вестей,
А мне говорит он, что надо мне ждать,
Что письма ты пишешь и будешь писать.

Уйдет почтальон, и надежда за ним,
А письма твои принесет он другим.
Ну, что ж, и не надо мне писем твоих,
Мне нравится просто, что пишешь ты их.

На улице дом трехэтажный стоит,
На улицу окнами жадно глядит.
И каждое утро из этих окон
Я вижу, как мимо идет почтальон.

Предсказание

(стихи М.Ю.Лермонтова)

Настанет год - России черный год -
Когда царей корона упадет,
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных, мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать;
И станет глад сей бедный край терзать,
И зарево окрасит волны рек:-
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь - и поймешь,
Зачем в руке его булатный нож.
И горе для тебя! Твой плач, твой стон
Ему тогда покажется смешон;
И будет все ужасно, мрачно в нем,
Как плащ его с возвышенным челом.

Призвание и прозрение

(стихи В.Ходасевича)

Пока душа в порыве юном,
Ее безгрешно обнажи,
Бесстрашно вверь болтливым струнам
Ее святые мятежи.

Будь нетерпим и ненавистен,
Провозглашая и трубя
Завоеванья новых истин,-
Они ведь новы для тебя.

Потом, когда в своем наитье
Разочаруешься слегка,
Воспой простое чаепитье,
Пыльцу на крыльях мотылька.

Твори уверенно и стройно,
Слова послушливые гни
И мир, обдуманный спокойно,
Благослави иль прокляни.

А под конец узнай, как чудно
Все вдруг по-новому понять,
Как упоительно и трудно,
Привыкши к слову,- замолчать.

Пригвождена к позорному столбу...

(стихи М.Цветаевой)

Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеею в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что - невинна.

Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем.
И не моя вина, что я с рукой
По площадям стою - за счастьем.

Пересмотрите все мое добро,
Скажите - или я ослепла?
Где золото мое? Где серебро?
В моей ладони - горстка пепла!

И это все, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это все, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.

Приглушает птичий гам...

(стихи В.Тушновой)

Приглушает птичий гам
Тишина еловая,
Проплывает по снегам
Тень моя лиловая.
Тень идет сама собой,
В чащи забирается,
О штакетник голубой
Пополам ломается...
Хоть сугробы глубоки -
Просто нет возможности,
Хоть навешаны замки
Из предосторожности,
Залезает тень плечом
В окна золоченые,
Тени сроду нипочем
Зоны запрещенные...
Я шагаю колеей
Потная, усталая,
Лед бугристый подо мной,
Мешанина талая.
Поскользнувшись на ходу,
Локоть тру с обидою,
Тени пляшущей в саду
От души завидую!

Присяду на крыльцо перед дорогой дальней...

(стихи В.Попова)

Присяду на крыльцо
перед дорогой дальней
в тот благодатный день,
когда полынь бела.
Как звонко молоток
стучит по наковальне,
на старой кузнице,
что на краю села.

Вот лошадь у моста.
Вот жеребенок пегий
за лошадью бредет.
И слышно за версту,
как трактор тарахтит
и как скрипит телега.
И фляги в ней
грохочут на мосту.

И где-то хлопнет дверь
внушительно и строго.
В соседнем доме вдруг
ребенок закричит.
Но я уже уйду.
И я сольюсь с дорогой,
еще немного -
никто не различит.

Про Хитарова Диму

Хитаров Дима нам купил машину,
Теперь у нас ни горя, ни забот.
На дачу, в баню, к бабам, в магазины
Хитаров безотказно нас везет.

Он не разводит рук,
Как кое-кто притворно,-
Мол, не могу, ребята,
Папина она.

Хитаров Дима нам купил машину...

Он не нудит: полегче,
Это вам не трактор!
Он всем нам рад,
Влезайте, хоть вдесятером!

Хитаров Дима нам купил машину...

Звони ему
В любое время дня и ночи.
Он только спросит ласково:
Куда подать?

Хитаров Дима нам купил машину...

Давайте ж ездить в нашей
Маленькой машине!
Садись, братва,
Не будем Диму обижать!

Хитаров Дима нам купил машину...

Пробуждение весны

(стихи Саши Черного)

Вчера мой кот взглянул на календарь
И хвост трубою поднял моментально,
Потом подрал на лестницу как встарь
И завопил тепло и вакханально:
"Весенний брак, гражданский брак -
Спешите, кошки, на чердак!"

И кактус мой - вот чудо из чудес!-
Залитый чаем и кофейной гущей,
Как новый Лазарь, взял да и воскрес
И с каждым днем прет из земли все пуще!
Зеленый шум - я поражен,
Как много дум наводит он.

Уже с панелей слипшуюся грязь,
Ругаясь, скалывают дворники лихие,
Уже ко мне зашел сегодня князь,
Взял теплый шарф и лыжи беговые.
"Весна, весна! - пою, как бард,-
Несите зимний хлам в ломбард!"

Сияет солнышко - ей-Богу, ничего!
Весенняя лазурь спугнула дым и копоть.
Мороз уже не щиплет никого,
Но многим нечего, как и зимою, лопать!
Деревья ждут, гниет вода,
И пьяных больше, чем всегда.

Создатель мой, спасибо за весну!
Я думал, что она не возвратится.
Но дай сбежать в лесную тишину
От злобы дня, холеры и столицы!
Весенний ветер за дверьми -
В кого б влюбиться, черт возьми!

Прощай, позабудь и не обессудь...

(стихи И.Бродского)

Прощай, позабудь - и не обессудь,
А письма сожги, как мост.
Да будет мужественным твой путь,
Да будет он прям и прост !
Да будет мужественным твой путь,
Да будет он прям и прост !

Да будет во мгле для тебя гореть
Звездная мишура,
Да будет надежда ладони греть
У твоего костра.

Да будут метели, снега и дожди,
Да бешеный рев огня !
Да будет удач у тебя впереди
Больше, чем у меня.

Да будет могуч и прекрасен бой,
Кипящий в твоей груди.
Я счастлив за тех, которым с тобой,
Может быть, по пути !

Прощай, позабудь - и не обессудь,
А письма сожги, как мост.
Да будет мужественным твой путь,
Да будет он прям и прост !

Психея

(стихи М.Цветаевой)

Не самозванка - я пришла домой,
И не служанка - мне не надо хлеба.
Я страсть твоя, воскресный отдых твой,
Твой день седьмой, твое седьмое небо.

Там, на земле, мне подавали грош
И жерновов навешали на шею.
Возлюбленный! Ужель не узнаешь?
Я ласточка твоя - Психея!

Публика

(стихи Е.Евтушенко)

Я публика,
публика,
публика,
смотрю и чего-то жую.
Я разве какое-то пугало?
Я крови, ей-Богу, не пью.

Самой убивать -
это слякотно,
и вот, оставаясь чиста,
глазами вбивала по шляпочки
гвоздочки в ладони Христа.

Я руки убийством не пачкала,
лишь издали -
не упрекнуть!-
вгоняла опущенным пальчиком
мечи гладиаторам в грудь.

Я поросль,
на крови созревшая,
и запах ее мне родной.
Я публика, создана зрелищами,
а зрелища созданы мной.

Я щедро швыряюсь деньжонками.
Мне драться самой не с руки.
Махайте, тореро, шпаженками,
бодайтесь бодрее, быки!

Бодайтесь, народы и армии!
Знамена зазывней мулет.
Сыграйте в пятнашечки алые
с землей,
бандерильи ракет!

Вот будет коррида,- ни пуговки
на шаре земном!-
благодать!
Да жаль, не останется публики,
Чтоб зрелище просмаковать...

Я публика, публика, публика!..

Рабочий

(стихи Н.Гумилева)

Он стоит пред раскаленным горном -
Невысокий старый человек.
Взгляд суровый кажется покорным
От миганья красноватых век.
Все товарищи его заснули,
Только он один еще не спит:
Все он занят отливаньем пули,
Что меня с землею разлучит.

Кончил, и глаза повесели.
Возвращается. Блестит луна.
Дома ждет его в большой постели
Сонная и теплая жена.
Пуля, им отлитая, просвищет
Над седою вспененной Двиной,
Пуля, им отлитая, отыщет
Грудь мою - она пришла за мной.

Упаду, смертельно затоскую,
Прошлое увижу наяву,
Кровь ключом захлещет на сухую,
Пыльную и мятую траву.
И Господь воздаст мне полной мерой
За недолгий мой и горький век.
Это сделал, в блузе светлосерой,
Невысокий старый человек.

Разговор

(стихи М.Черкасовой)

И ни о чем, и ни о чем
Наш разговор, наш разговор.
Для нас с тобой одних заметный.
Чудесный вяжем мы узор
Из легких слов - простых и светлых.

Ты даришь мне, ты даришь мне
Толпу берез, толпу берез
И, как волшебник, без обмана
Ты радуги прозрачный мост
Мне вынимаешь из кармана.

А серебри... а серебристая река -
Вокруг река -
Ложится плавною канвою.
Вплетаешь в струны облака
И волны ласковой рукою.

Твое тепло, твое тепло,
Твое плечо, твое плечо,
И милых песен грусть и нежность.
И разговор наш ни о чем,
И расставанье - неизбежность.

Размытый путь

(стихи Н.Рубцова)

Размытый путь и вдоль кривые тополя.
Я слушал неба звук - была пора отлета.
И вот я встал и тихо вышел за ворота,
Туда, где простирались желтые поля,

И вдаль пошел... А издали тоскливо пел
Гудок совсем чужой земли, гудок разлуки!
Но, глядя вдаль и в эти вслушиваясь звуки,
Я ни о чем еще тогда не сожалел...

Была суровой пристань в этот поздний час.
В промозглой тьме, искрясь, горели папиросы,
И тяжко трап стонал, и хмурые матросы
Из тьмы устало поторапливали нас,

И вдруг такой тоской повеяло с полей,
Тоской любви, тоской былых свиданий кратких!
Я уплывал.. все дальше, дальше... без оглядки
На мглистый берег глупой юности своей.

Расстрел

(стихи В.Набокова)

Бывают ночи: только лягу,
в Россию поплывет кровать;
и вот ведут меня к оврагу,
ведут к оврагу убивать.

Проснусь, и в темноте, со стула,
где спички и часы лежат,
в глаза, как пристальное дуло,
глядит горящий циферблат.

Закрыв руками грудь и шею,-
вот-вот сейчас пальнет в меня -
я взгляда отвести не смею
от круга тусклого огня.

Оцепенелого сознанья
коснется тиканье часов,
благополучного изгнанья
я снова чувствую покров.

Но сердце, как бы ты хотело,
чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
и весь в черемухе овраг.

Речка Вертушинка

(стихи А.Яшина)

Над тобой не одна осинка
Одурманенно склонена.
Колдовством твоим, Вертушинка,
Вся душа до краев полна.

Завертела, обворожила,
Закружила меня чуть свет.
Что ж ты делаешь, вражья сила?-
И зимой избавленья нет.

С увлеченьем, с ожесточеньем,
Изворачиваясь и дразня,
Обнажаешь мои коренья,
Словно хочешь свалить меня.

Не весеннее наше дело:
Сколь ни тешься, ни молодись -
Я не тот, и ты обмелела,
Так застынь же, угомонись!

Ритмы Рима

(стихи Е.Евтушенко)

"Забыли нас, любимый мой.
Из парка все ушли домой,
и с чертова колеса
стекли куда-то голоса.
Внизу политики-врали,
торговцы, шлюхи, короли,
чины, полиция, войска -
какая это все тоска!

Кому-то мы внизу нужны,
и что-то делать мы должны.
Спасибо им, что хоть сейчас
на небесах забыли нас.
Внизу наш бедный гордый Рим,
проклятый Рим, любимый Рим.
Не знает он, что мы над ним
в своей кабиночке парим.

Чуть-чуть кабиночку качни
и целовать меня начни,
не то сама ее качну
и целовать тебя начну".
Постой, война, постой, война!..
Да, жизнь как Рим,- она страшна,
но жизнь как Рим - она одна...
Постой, война, постой, война!..

Россия

(стихи А.Белого)

Луна двурога.
Блестит ковыль.
Бела дорога.
Летает пыль.

Здесь сонный леший
Трясется в прах.
Здесь - конный, пеший
Несется в снах.

Темнеют жерди
Сухих осин;
Немеют тверди...
Стою - один.

Забота гложет;
Потерян путь.
Ничто не сможет
Его вернуть.

Болота ржавы:
Кусты, огни,
Густые травы,
Пустые пни!

Русский язык

(стихотворение в прозе И.С.Тургенева)

Во дни сомнений,
во дни тягостных раздумий
о судьбах моей родины,-
ты один мне поддержка и опора,
о великий, могучий,
правдивый и свободный
Русский язык!

Не будь тебя -
как не впасть в отчаяние
при виде всего,
что совершается дома?
Но нельзя верить,
чтобы такой язык
не был дан великому народу!
Правдивый и свободный
Русский язык!

Рыбак

(стихи В.Ходасевича)

Я наживляю мой крючок
Трепещущей звездой.
Луна - мой белый поплавок
Над черною водой.
Сижу, старик, у вечных вод
И тихо так пою,
И солнце каждый день клюет
На удочку мою.

А я веду его, веду
Весь день по небу, но
Под вечер, заглотав звезду,
Срывается оно.
И скоро звезд моих запас
Истрачу я, рыбак.
Эй, берегитесь! В этот час
Охватит землю мрак.

С берлинской улицы...

(стихи В.Ходасевича)

С берлинской улицы
Вверху луна видна.
В берлинских улицах
Людская тень длинна.

Дома - как демоны,
Между домами - мрак;
Шеренги демонов,
И между них - сквозняк.

Дневные помыслы,
Дневные души - прочь:
Дневные помыслы
Перешагнули в ночь.

Опустошенные,
На перекрестки тьмы,
Как ведьмы, по трое
Тогда выходим мы.

Нечеловечий дух,
Нечеловечья речь -
И песьи головы
Поверх сутулых плеч.

Зеленой точкою
Глядит луна из глаз,
Сухим неистовством
Обуревая нас.

В асфальтном зеркале
Сухой и мутный блеск -
И электрический
Над волосами треск.

С годами все безоговорочней...

(стихи В.Шаламова)

С годами все безоговорочней
Души беспечная уверенность,
Что в собранной по капле горечи
И есть единственная вечность.

Затихнут крики тарабарщины
И надоест подобострастье,
И мы придем, кто выжил, с барщины,
Показывать господни страсти.

И шепот наш, как усилителем
Подхваченный сердечным эхом,
Ударит в уши поздним зрителям,
И будет вовсе не до смеха.

Мы им покажем нашу сторону
По синей стрелочке компаса,
Где нас расклевывали вороны,
Дождавшись праздничного часа.

Где бледным северным сиянием
Качая призрачные скалы,
Светили мы на расстоянии,
Как со святого пьедестала.

И вот, пройдя пути Голгофские,
Почти лишившись дара речи,
Вернулись в улицы московские
Ученики или предтечи.

С тоской почти что человечьей...

(стихи В.Шаламова)

С тоской почти что человечьей
По дальней сказочной земле
Глядит тот ястреб узкоплечий,
Сутулящийся на скале.

Рассвет распахивает горы,
И в просветленной темноте
Тот ястреб кажется узором
На старом рыцарском щите.

Он кажется такой резьбою
Пока крыла не распахнет
И не поманит за собою,
Пересекая небосвод.

Садик

Припев: Тихонько дремлет сад заброшенный - да,
Заброшенный - да, заброшенный - да.
Давно там травушка не кошена - да,
Не кошена - да, не кошена - да.

Милая, в садик с тобою пойдем,
В садике тихом мы будем вдвоем.
Припев.

Милый мой, в садик идти я боюсь,
Ты подожди, я у мамы спрошусь.
Припев.

Милая, мама была ж молода,
Шлялась ночами сама по садам.
Припев.

Милый мой, в садике страшно гулять,
Можно в траве что-нибудь потерять.
Припев.

Милая, в травке пошарим вдвоем,
Может быть, что-нибудь даже найдем!
Припев.

Милый мой, ах, спорить нет больше сил,
Кажется, ах, ты меня убедил...
Припев.

Севилья

(стихи Е.Евтушенко)

Севилья серьгами сорит,
сорит сиренью,
а по сирени
синьорит
несет к арене,
и пота пенистый поток
смывает тумбы.
По белым звездочкам -
топ-топ!-
малютки-туфли,
по белым звездочкам -
хруп-хруп!-
коляска инвалида,
а если кто сегодня груб,-
плевать!-
коррида!
А из под юбок,
мир круша,
срывая нервы,
сиренью лезут кружева,
сиренью, стервы...
Но приглядись, толпою сжат,
и заподозри:
так от сирени не дрожат,
вздуваясь,
ноздри.
Так продирает, словно шок
в потемках затхлых,
лишь свежей крови запашок,
убийства запах.
Бегом - от банковских бумаг
и от корыта,
а если шлепнулся врастяг,-
плевать!-
коррида!
Локтями действуй
и плыви
в толпе, как рыба.
Скользишь по мягкому?
Плевать!
Дави!-
Коррида!

Сквозь дикий грохот катастроф...

(стихи В.Ходасевича)

Сквозь дикий грохот катастроф
Твой чистый голос, милый зов
Душа услышала когда-то...

Нет, не понять, не разгадать:
Проклятье или благодать,-
Но петь и гибнуть нам дано,
И песня с гибелью - одно.
Когда и лучшие мгновенья
Мы в жертву звукам отдаем -
Что ж? Погибаем мы от пенья
Или от гибели поем?

А нам простого счастья нет.
Тому, что с песней рождено,
Погибнуть в песне суждено...

Сны

(стихи А.Жигулина)

Семь лет назад я вышел из тюрьмы.
А мне побеги,
Все побеги снятся...
Мне шорохи мерещатся из тьмы.
Вокруг сугробы синие искрятся.

Весь лагерь спит,
Уставший от забот,
В скупом тепле
Глухих барачных секций.
Но вот ударил с вышки пулемет.
Прожектор больно полоснул по сердцу.

Вот я по полю снежному бегу.
Я задыхаюсь.
Я промок от пота.
Я продираюсь с треском сквозь тайгу,
Проваливаясь в жадное болото.

Овчарки лают где-то в двух шагах.
Я их клыки оскаленные вижу.
Я до ареста так любил собак.
И как теперь собак я ненавижу!..

Я посыпаю табаком следы.
Я по ручью иду,
Чтоб сбить погоню.
Она все ближе, ближе.
Сквозь кусты
Я различаю красные погоны...

Вот закружились снежные холмы...
Вот я упал.
И не могу подняться.
...Семь лет назад я вышел из тюрьмы.
А мне побеги,
Все побеги снятся...

Соловей-разбойник

(стихи В.Сосноры)

Над Россией высоко свист,
Парусиновый, жесткий свист!
По чащобам расстелился свист,
Опрокидывает листья в омуты.
Над хороминами свист повис,
И подрагивают бревнами хоромы-то.

Рассвистался по Руси соловей.
Свист над лесами и над долами.
Позолоченные маковки с церквей
Скатываются, что головы.

Надо приструнить скорейше, скорейше
Соловья, Соловья-зачинщика.
Этот свист, этот свист и эти песни
На Руси, конечно, лишние, лишние, лишние!..

Раскачался Разбойник - любо!-
На сучке: влево - вправо - крен.
А дубина - обломок дуба -
У смутьяна промеж колен.
У смутьяна рваное ухо.
(О, Разбойник еще тот!)
Знает: надо дубину ухнуть,
А дальше - сама пойдет!

Знает: надо песню заначить,
А дальше - сама пойдет!
С дубиной звенящей
Не пропадет.

Злющий за бором свист,
Рушит заборы свист,
Слушай разбойный свист,
Ты, опустивший ус
Вечный Иван-дурак,
Приподнимай, русс,
Кол и кулак для драк.

Слышишь: свист от подземных искр
И до заоблачных верхов...
Как бы ни было тошно, а свист
Над Россией испокон веков!

Сон в землянке

(стихи А.Межирова)

В землянке, на войне, уютен треск огарка.
На нарах крепко сплю, но чуток сон земной.
Я чувствую, ко мне подходит санитарка
И голову свою склоняет надо мной.

Целует в лоб - и прочь к траншее от порога,
Крадется на носках, тихонечко дыша,
Но долго надо мной торжественно и строго
Склоняется ее невинная душа.

И темный этот сон милее жизни яркой,
Не надо мне любви, сжигающей дотла,
Лишь только б ты была той самой санитаркой,
Которая ко мне в землянке подошла.

Жестокий минет срок - и многое на свете
Придется позабыть по собственной вине,
Но кто поможет мне продлить минуты эти
И этот сон во сне, в землянке, на войне.

Сон-трава

(стихи М.Черкасовой)

Не вспыхнет свет в заплаканном окошке,
Тебя уже не жду и не зову.
Одна я ухожу по стылой стежке
Искать в лесу былую сон-траву.

Уйду под опустевшие березы,
Роняющие позднюю листву,
Туда, где по весне ты утром росным
Пушистую дарил мне сон-траву.

Не вспыхнет свет в давно забытом доме.
Шуршит заледенелая листва,
Но греет до сих пор мои ладони
Пушистая былая сон-трава.

Спроси, уезжая: "Куда пойдешь?"...

(стихи Н.Королевой)

Спроси, уезжая: "Куда пойдешь?"
Отвечу: "Домой пойду".
Мой дом - трамвай и тихий дождь,
Мои аллеи в саду.

А ты в этом доме - случайный гость.
Ложится ковром песок.
Дают хозяину хлеб и кость,
А гостю лучший кусок.

"Ты съел кусок? Уезжай назад".
Такая прямая речь.
Мне надо хранить мой дождь и мой сад,
Трамваи мои беречь.

Старый конь

(стихи Л.Завальнюка)

Ненастной ночью и средь бела дня
Бегу себе ни валко и ни шатко.
Хоть вроде я и крепкая лошадка,
Никто не хочет ставить на меня.
Мне скучная дистанция досталась.
Но где-то там, на тысячной версте,
За тень доверья, за любую малость
Я бы принес вам счастье на хвосте.
Поверьте слову старого коня,
Не упустите редкую удачу!
Вот вы купили пирожок.
А сдачу -
Что вам терять?- поставьте на меня.
Поставят, как же! есть другой заезд,
Где что ни конь, то писаный красавец.
Тот бьет копытом,
Этот землю ест,
Готовый мчать, планеты не касаясь,
Минут так... пять,
А может, даже семь.
О этот мир легчайшего азарта,
Где результат - как выпавшая карта:
Он жизни не касается совсем.
Играть всерьез не любят игроки.
И долго ждать не любят -
Мир не вечен.
На марафонцев ставят чудаки,
Которым, кроме сердца, ставить нечем.
Я с ними весь. Но быть у них в долгу -
Не значит ли терять свою дорогу?
Нет ставок?
Нет.
Ну что! И слава богу...
Сам на себя я ставлю и бегу.

Старый мед

(стихи М.Черкасовой)

Старый мед, хмельное пиво,
Пряных трав настой игристый...
Одурманенный, валюсь я
В замирающие листья.

А кругом толпа теснится -
Пестрый шелк, цветные ризы:
Лес разгульно веселится
На своей роскошной тризне.

Звонких листьев фейерверки
Рассыпая в небе синем,
Обливает меня жаром
Пламенеющий осинник.

Только мне уж не согреться,
Я и сам, как эти листья,
Отшумел свое, отгрезил...
Не дрожи, моя осинка!

Славно так тебя коснуться,
По коре погладить нежной...
Только мне уж не проснуться,
Не зазеленеть, как прежде.

Старый мед, хмельное пиво,
Горьких трав настой душистый.
Одурманенный, лежу я,
И ко мне слетают листья.

Судак

(стихи Р.Сефа)

Один судак - большой чудак,
Большой чудак, большой чудак,-
Который жил в реке,
Умел молчать, умел молчать,
Умел молчать, умел молчать
На чистом
На французском языке.
Мэ-уи-но-э!

Его просили все вокруг,
Ну все вокруг, ну все вокруг -
Ужи, ежи, чижи, моржи,
Стрижи и трясогузки:
-Ну, помолчите, милый друг,
Ну, помолчите, милый друг,
Немного
По-французски.-
Мэ-уи-но-э!

Он ничего не отвечал,
Не отвечал, не отвечал...
. . . . . . . . . . . .
Но все молчал, но все молчал,
Но все молчал, но все молчал -
Конечно,
По-французски!
Мэ-уи-но-э!

Счастливчик

А родился-то я в рубашечке зашит,
- Богатым будет он,- родня твердила вся,
С тех пор хожу - в карманах дырочки да вши,
В одной рубашечке, в которой родился.

Я родился с нательной родинкой большой,-
Сулили счастье в жизни мне и благодать.
С тех пор таскаю эту блямбочку с собой,-
Она мне родина, и дом мой, и кровать.

Я родился под лай собаки во дворе,
Мильон друзей пророчил мне окрестный люд.
С тех пор всегда в любой собачьей конуре
Я нахожу тепло, и ласку, и приют.

Эх, нагадали ж вы мне, люди, что не то,
Эх, испоганили ж вы жизнюшку мою,
Но я на вас не обижаюсь ни за что,
А я для вас вот эту песенку пою.

Тайга

(стихи И.Жданова)

Сырая тяжесть сапога,
Роса на карабине,
Кругом тайга, одна тайга,
И мы посередине.

Письма не жди, письма не жди,-
Дороги опустели:
Идут дожди, идут дожди
Четвертую неделю.

И десять лет, и двадцать лет,
И нет конца и края.
Олений след, медвежий след
Вдоль берега петляет.

Тебе, моя Русь, не Богу, не зверю...

(стихи Б.Чичибабина)

Тебе, моя Русь, не Богу, не зверю,
Молиться молюсь, а верить - не верю.

Я - сын твой, я - сон твоего бездорожья.
Я сызмала Разину струги смолил.
Россия русалочья, Русь скоморошья,
Почто недобра еси к чадам своим?

От плахи до плахи, по бунтам, по гульбам
Задор пропивала, порядок кляла,
И кто из достойных тобой не погублен,
О гулкие кручи ломая крыла.

Нет меры жестокости, ни бескорыстью,
И зря о твоем же добре лепетал
Дождем и ветвями, губами и кистью
Влюбленно и злыдно еврей Левитан.

Скучая трудом, лютовала во блуде,
Шептала арапу: "кровцой полечи".
Уж как тебя славили добрые люди,
Бахвалы, опричники и палачи.

А я тебя славить не буду вовеки,
Под горло подступит - и то не смогу.
Мне кровь заливает морозные веки,
Я Пушкина вижу на жженом снегу.

Наточен топор и наставлена плаха.
Не мой ли, не мой ли приходит черед?
Но нет во мне грусти и нет во мне страха.
Прими, моя Русь, от сыновних щедрот.

Я вмерз в твою шкуру дыханьем и сердцем,
И мне в этой жизни не будет защит,
И я не уйду в заграницы, как Герцен.
Судьба аввакумова в лоб мой стучит.

Телепатия

(стихи О.Тарутина)

Телепатия, ух, телепатия,
у меня к тебе антипатия.
У меня к тебе чувство скверное
неспроста вызревало, наверное.

Был я в зале, где ставили опыты
и на сцене стоял "телепающий",
а напротив - лобастый и опытный,
телепатию ту принимающий.

Мыслил медиум, вспышки транслируя,
и робел: как бы вдруг не продуматься...
А лобастый кивал и, цитируя,
пропускал все нехорошее, умница.

Видел я, как краснел испытуемый,
Потирал запотевшую лысину.
Было видно, что невмоготу ему
так стоять с обнаженными мыслями -
с сокровенным своим достоянием,
утекающим на расстояние...

Он прошаркал подошвами по полу,
сел в свой ряд, улыбаясь измученно.
Ах, как публика хлопала, хлопала,
ощутив это чудо научное!

А профессор, успехом изнеженный,
вдруг кивнул мне: "Вы, видно, желающий?"
Я промыслил в ответ ему сдержанно,
и ученый отстал понимающе.

...Телепатия, ух, телепатия,
у меня к тебе антипатия.

Тореро

(стихи Е.Евтушенко)

Тореро, мальчик, я - старик,
я сам - тореро бывший.
Вот шрам, вот ряд зубов стальных -
Хорош подарок бычий?

Вон там одна... Из-под платка
горят глазищи - с виду
как уши черные быка!
Ей посвяти корриду.

Доверься сердцу - не уму,
и посвяти кориду
красотке этой иль тому
обрубку-инвалиду.

Они, конечно, ни шиша
общественно не значат,
но отлетит твоя душа -
они по ней заплачут.

Заплачут так, по доброте,
ненадолго, но все же...
Ведь слез не ведают вон те
в правительственной ложе!

Кто ты для них? Отнюдь не Бог -
в игре простая пешка.
Когда тебя пропорет рог,
по ним скользнет усмешка.

И кто-то,- как там его звать?-
Одно из рыл, как рыло,
Брезгливо сморщится:"Убрать!"-
И уберут,- коррида!

Тореро, мальчик, будь собой -
ведь честь всего дороже.
Не посвящай, тореро, бой
правительственной ложе!

Три сосны

(стихи В.Павлинова)

Стою, стою, роняя руки,
В глуши лесной, в глуши лесной,
А три сосны, как три разлуки,
Передо мной, передо мной.

Проходит лось тропой лесною,
Шумят дубы, шумят дубы,
А три сосны передо мною
Как три судьбы, как три судьбы.

И сердце рвется на три части,
Щемит в груди, щемит в груди,
Три счастья или три несчастья
Там впереди, там впереди?

И кажется, весенним ветром
Оживлены, оживлены,
Горят три солнца в небе светлом
И три луны, и три луны.

Ты придти не можешь на свидание...

Ты придти не можешь на свидание,
Между нами сто морей и вьюг,
Но к тебе я через расстояния
Посылаю песенку мою.

И едва проснется утро ранее
У тебя в далеком том краю,
Вслушайся ты в птичье щебетание -
В нем узнаешь песенку мою.

В полдень в ярком солнечном сиянии
Наклонись к журчащему ручью,
Иль послушай ветерка шептание -
Всюду встретишь песенку мою.

Вечером при звездном освещении
Вместо "Баю-баюшки-баю",
Чуть глаза закроешь на мгновение -
Вновь услышишь песенку мою.

Пусть глядят мне вслед в недоумении:
Для кого так звонко я пою? -
Я же не напрасно, без сомнения,
Жду ответ на песенку мою.

Тюремный вальс

(стихи А.Книпер-Тимиревой)

Дни ползут, но летят недели,
И вот уж снова слушаем мы
Легкий шелест и плеск капели
На исходе сиротской зимы.

Иногда на откосе оконном,
Первый знак идущей весны,
Розовеет луч, отраженный
От высокой кирпичной стены.

Ну, следи за собою строго,
Слух замкни, затворись во тьму,
Чтоб напрасной весны тревога
Не нашла дороги в тюрьму.

У вороны пятеро птенцов...

(стихи Р.Сефа)

У вороны
Пятеро птенцов,
Пятеро
Веселых сорванцов.
Пятеро, все пятеро
Уселись на суку,
Каждый
Проглотил
По червяку.
Четверо
Сказали:
-Карр, карр, карр, карр,
Спасибо!

Ну, а пятый:
- Мамочка,
Ах, мамочка,
Ку-ку!

У моря

(стихи В.Ходасевича)

А мне и волн морских прибой,
Влача каменья,
Поет летейскою струей,
Без утешенья.

Безветрие, покой и лень.
Но в ясном свете
Откуда же ложится тень
На руки эти?

Не ты ль еще томишь, не ты ль,
Глухое тело?
Вон - белая вскрутилась пыль
И пролетела.

Взбирается на холм крутой
Овечье стадо...
А мне - айдесская сквозь зной
Сквозит прохлада.

Уеду, уеду, уеду...

(стихи Ю.Мориц)

Уеду, уеду, уеду
В далекую яркую степь,
Где мчатся собаки по следу,
Сплетенному в узкую цепь.

Там хищные птицы кочуют,
И зной не жалеет лица,
И, запах собачий почуяв,
Там заячьи рвутся, там рвутся сердца.

Костры я раскладывать буду,
Охотникам ужин варить,
И я навсегда позабуду,
Как надо с тобой говорить.

Я буду усталая падать,
Но слышать, что ветры гудят,
Пусть небо, и горы, и пади
Меня от тебя, от тебя оградят!

Я стану угадывать зверя
По травам, растоптанным зло,
Мне смелые люди доверят
Однажды свое ремесло.

И коршуна влажное тело
Повиснет на ленте ремня.
Уеду! Какое мне дело,
Как ты проживешь, проживешь
Без меня.

Фокусник

(стихи А.Кушнера)

Он сделал страшное лицо,
Потом платком накрыл яйцо...

Он сделал страшное лицо,
Потом платком накрыл яйцо,
Потом (хулалу-шимбай!) смахнул платок, оп-ле!
И вот цыпленок на столе!

Потом с ладони бил фонтан,
Потом он воду лил в карман,
Потом (хулалу-шимбай!) в кармане у него
Не оказалось ничего...

Потом он съел стакан, потом
Он показал кота, затем
Он был (хулалу-шимбай!) совсем с другим котом,
А мы следили не за тем.

Затем он съел графин, потом
Он рылся в ящике пустом,
Достал (хулалу-шимбай!) бревно, достал пальто,
И я уже не помню что.

Потом еще чего-то съел,
Потом он белым сделал мел...
Никто (хулалу-шимбай!) не понял, что к чему,
Но долго хлопали ему.

Вот так уже в который раз
Дурачат фокусники нас!

Хозяйка Медной горы

(стихи Т.Сарышевой)

Распахнуты скалы, дорога открыта,
Простят ему выдумку, бегство, исканья,
А ей - по зеленой траве малахита
Бродить улыбаясь: она ведь из камня.

Что с каменной станется! Душно и мелко
Ревнивое чувство. Теперь оно глуше.
Припала к стволу ошалевшая белка,
Трусливые зайцы расправили уши.

Хозяйка идет. И не в том ее сила,
Что стоит ей только кивнуть головою -
И дерево вдруг упадет вековое,
А в том, что Данилу домой отпустила.

Распахнуты скалы, дорога открыта,
Простят ему выдумку, бегство, исканья,
А ей - по зеленой траве малахита
Бродить улыбаясь: она ведь из камня.
Она ведь из камня.

Хромой король

(стихи Мориса Карема, перевод М.Кудинова)

Железный шлем, деревянный костыль,
Король с войны возвращался домой.
Солдаты пели, глотая пыль,
И пел с ними вместе король хромой.

Троянский бархат, немурский шелк -
На башне ждала королева, и вот
Платком она машет, завидев полк,
Она смеется, она поет.

Рваная обувь, а в шляпе цветок,
Плясал на площади люд простой...
Он тоже пел, он молчать не мог
В такую минуту и в день такой.

Бой барабанный, знамен карнавал -
Король с войны возвратился домой.
Войну проиграл, полноги потерял,
Но рад был до слез, что остался живой.

Черный ворон, белый снег...

(стихи А.Жигулина)

Черный ворон, белый снег.
Наша русская картина.
И горит в снегу рябина
Ярче прочих дальних вех.

Черный ельник, белый дым.
Наша русская тревога.
И звенит, звенит дорога
Над безмолвием седым.

Черный ворон, белый снег.
Белый сон на снежной трассе.
Рождество. Работать - грех.
Но стихи - работа разве?

Не работа - боль души.
Наше русское смятенье.
Очарованное пенье -
Словно ветром - в камыши.

Словно в жизни только смех,
Только яркая рябина,
Только вечная картина:
Черный ворон, белый снег.

Что же может быть чудесней...

Припев: Что же может быть чудесней,
Что же может быть чудесней,
Коль удастся песню новую узнать?!
Но откуда взяться песне,
Но откуда взяться песне,
Если сам ее не станешь сочинять?

Берешь
чужой мотив,
Немнож-
ко изменив -
И вот без слез и мук
Родился новый звук,
Да, новый звук!

Припев.

Быть может,
Бетховен,
А может
быть, Шопен,
А может - Берлиоз?
Но кто же - вот вопрос,
Да, вот вопрос!

Припев.

Чайковский?
- Может быть...
Мясковский?
- Нет, ни в жисть!
А может быть, Покрасс,
Сам кравший много раз,
Да, много раз!

Припев.

Узнают -
может быть,
Поймают -
может быть,
Пощады, скажут, нет,
Но я спою в ответ,
Спою в ответ:

Припев.

Шесть батонов...

(стихи Р.Сефа)

Шесть батонов,
Шесть батонов,
Шесть батонов
Шли гулять.

А потом их,
А потом их,
А потом их
Стало пять,

А потом
Всего четыре,
А потом
Осталось три,

А потом
Одна горбушка
Веселилась
До зари.

И сказала грустно булка:
"Вот, вот,
Вот, вот,
Вот веселая прогулка!"

Эй, художник, выше знамя...

Эй, художник, выше знамя!
Хлеб наш ел - плати сполна.
Если не поешь ты с нами,
Знай - молчишь ты против нас!

Обреченный враг лютует,
Берегись его похвал!
Если враг тебя целует -
Стой! Ты где-то маху дал.

Поцелуй тот ядовитый
Шваброй смой и стань бойцом,
Чтоб враги и паразиты
Плюнули тебе в лицо.

Знай, что это - не убыток,
Если враг в лицо плюет.
Ведь с другой же стороны-то
Наградит тебя народ!

Элегия

(стихи Н.Рубцова)

Стукнул по карману - не звенит.
Стукнул по другому - не слыхать.
В тихий свой, таинственный зенит
Полетели мысли отдыхать.

Но очнусь и выйду за порог
И пойду на ветер, на откос
О печали пройденных дорог
Шелестеть остатками волос.

Память отбивается от рук,
Молодость уходит из-под ног,
Солнышко описывает круг -
Жизненный отсчитывает срок.

Стукну по карману - не звенит.
Стукну по другому - не слыхать.
Если только буду знаменит,
То поеду в Ялту отдыхать...

Эпитафия

(стихи О.Тарутина)

Я умру, как все иные,
и меня положат в гроб.
И потянутся родные
целовать холодный лоб.
Приберут потом в квартире..
Надо мной взойдет трава,
и душа в заветной лире
прах начнет переживать.

И душе обидно будет,
и покроет душу тьма,
если вдруг живые люди
оробеют у холма.
Если парочка влюбленных
на кладбище по весне
сбавит говор на два тона
из почтения ко мне...

Стукну костью я берцовой
и взыграю локтевой,
всей душой взреву: "Да что вы!
Был покойник не такой!
Не такой, чтоб с постной миной
по кладбищам горевать,
ведь умел же он, скотина,
мрак души развеселять!"

Отчего ж усоп я, братцы?
Да оттого, что задремал
и, забывшись, улыбаться
и смеяться перестал.
Вот тут она и долбанула!
И я предупреждаю всех:
На себе проверил Дулов -
смерть тому, кто кончил смех!
"Здесь лежит ученый Дулов,
из которого вышел смех."
А смерти нет,
смерти нет, покуда смех!

Эх, вы, сани! А кони, кони...

(стихи С.Есенина)

Эх вы, сани! А кони, кони!
Видно, черт их на землю принес.
В залихватском степном разгоне
Колокольчик хохочет до слез.

Ни луны, ни собачьего лая
Вдалеке, в стороне, в пустыре.
Поддержись, моя жизнь удалая,
Я еще не навек постарел.

Пой, ямщик, вперекор этой ночи,-
Хочешь, сам я тебе подпою
Про лукавые девичьи очи,
Про веселую юность мою.

Эх, бывало заломишь шапку,
Да заложишь в оглобли коня,
Да приляжешь на сена охапку,-
Вспоминай лишь, как звали меня.

И откуда бралась осанка,
А в полуночную тишину
Разговорчивая тальянка
Уговаривала не одну.

Все прошло. Поредел мой волос.
Конь издох, опустел наш двор.
Потеряла тальянка голос,
Разучившись вести разговор.

Но и все же душа не остыла,
Так приятны мне снег и мороз,
Потому что над всем, что было,
Колокольчик хохочет до слез.

Я - простая девка на баштане...

(стихи И.Бунина)

Я - простая девка на баштане,
Он - рыбак, веселый человек.
Тонет белый парус на Лимане,
Много видел он морей и рек.

Говорят, гречанки на Босфоре
Хороши... А я черна, худа.
Утопает белый парус в море -
Может, не вернется никогда!

Буду ждать в погоду, непогоду...
Не дождусь - с баштана разочтусь,
Выйду в море, брошу перстень в воду,
Черною косою удавлюсь.

Я беден, одинок и наг...

(стихи Варлама Шаламова)

Я беден, одинок и наг,
Лишен огня.
Сиреневый полярный мрак
Вокруг меня.

Я доверяю бледной тьме
Мои стихи,
У ней едва ли на уме
Мои грехи.

И бронхи рвет мои мороз
И сводит рот,
И, точно камни, капли слез
И мерзлый пот.

Я говорю мои стихи,
Я их кричу.
Деревья голы и глухи,
Страшны чуть-чуть.

И только эхо с дальних гор
Звучит в ушах,
И полной грудью мне легко
Опять дышать.

Я в этой жизни милой...

(стихи Д.Самойлова)

Я в этой жизни милой
Изведал все пути.
Господь меня помилуй,
Господь меня прости!
Господь меня прости!

Но суеты унылой
Не смог я побороть
Господь меня помилуй,
Прости меня, Господь!
Прости меня, Господь!

Случалось в жизни, Боже,
Служил я злу и лжи.
Суди меня построже,
Суди и накажи.
Суди и накажи.

Я в этой жизни, Боже,
Изведал все пути.
Суди меня построже,
Суди... И все ж прости.
Ты все ж меня прости.

Я, как Ной, над морскою волною...

(стихи В.Шаламова)

Я, как Ной, над морскою волною
Голубей кидаю вперед,
И пустынною белой страною
Начинается их полет.

Но опутаны сетью снега
Ослабевшие крылья птиц,
Леденеют борта ковчега
У последних моих границ.

Нет путей кораблю обратно,
Он закован навек во льду,-
Сквозь метель к моему Арарату,
Задыхаясь, по льду иду.

Я мечтою ловил уходящие тени...

(стихи К.Бальмонта)

Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.

И чем выше я шел, тем ясней рисовались,
Тем ясней рисовались очертанья вдали,
И какие-то звуки вокруг раздавались,
Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.

Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,
Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,
И сияньем прощальным как будто ласкали,
Словно нежно ласкали отуманенный взор.

А внизу подо мною уж ночь наступила,
Уже ночь наступила для уснувшей Земли,
Для меня же блистало дневное светило,
Огневое светило догорало вдали.

Я узнал, как ловить уходящие тени,
Уходящие тени потускневшего дня,
И все выше я шел, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.

Я на яворе, на клене...

(стихи И.Сельвинского)

Я на яворе, на клене
Сердце вырезал когда-то,
Был и я тогда зеленый, зеленый,
Стройный, шумный, кудреватый.

А потом пошли невзгоды,
Ветер гладил против шерсти.
Позабыл я в эти годы, в те годы
И себя, и клен, и сердце.

Но упрямым я родился
И, невзгоды побеждая,
Умудренным воротился, вернулся,
К берегам родного края.

Вот и явор мой крылатый,
Вот и сердца очертанье,
Только что тут за стрела-то, стрела-то,
Шутка чья или страданье?

Жаркий трепет душу пронял,
Грудь тоскою затопило,-
Понял я, да поздно понял - разиня!-
Что она меня любила.

Я не поэт

(стихи В.Курочкина)

Я не поэт - и, не связанный узами
с музами,
Не обольщаюсь ни лживой, ни правою
славою.
Родине предан любовью безвестною,
честною,
Я положил свое чувство сыновнее
все в нее,
Но не могу же я плакать от радости
с гадости
Или курить в направлении заданном
ладаном,
Ти-тю-ти-тю ти-тю-ти-тю-ти-тю ти-тю-ти-тю-ти!

С рифмами лазить особого счастия
к власти я
Не нахожу - там какие бы ни были
прибыли.
Ну, не дадут мне за них в Академии
премии:
"Нет ничего, мол, для чтенья народного
годного.
Нет возносящего душу парения
гения
И ни одной для Петруши и Васеньки
басенки".
Ти-тю-ти-тю ти-тю-ти-тю-ти-тю ти-тю-ти-тю-ти!

Но мне сама мать-природа составила
правила,
Чувствам простым одарив одинаково
всякого.
Если ж я рифмой свободной и смелою
сделаю,
Кроме того, впечатленье известное,
честное,-
В том и поэзия будет обильная,
сильная,
Тем, что не связана даже и с музами
узами!
Даже и музами
узами!

Я пил из черепа отца...

(стихи Ю.Кузнецова)

Я пил из черепа отца
За правду на земле,
За сказку русского лица
И верный путь во мгле.

Вставали солнце и луна
И чокались со мной.
И повторял я имена,
Забытые землей.